— А ты не могла использовать свой талант? — снова подал голос Филипп.
— Тогда уже нет, — качнула Лина горестно головой.
— А что с фотографиями? — уточнил Марк.
Девушка вытерла слезы, потянулась за платком в карман брюк, высморкалась.
— Вадим мне как-то руки поломал, меня в больницу отвезли. Там врач оказалась очень понимающая, Анна Дмитриевна. Она сразу догадалась, откуда у меня такие переломы, с лестницы так не упадешь. Стала помогать мне, заставила написать заявление в полицию, предоставила материалы по регулярным избиениям и насилию. На Вадима завели дело, ему грозило до десяти лет. Он стал ласковый, тихий, спокойный, больше не приставал ко мне, Я уж было решила, что все, изменился человек, одумался, верила, что он взялся за ум. А он… Он чем-то меня напоил, не знаю чем, у меня та неделя просто вывалились из памяти. Я не знаю, что он со мной тогда делал, Вадим показал мне фотографии и документы, потребовал забрать дело и отказаться от обвинения, мол, иначе он меня засадит за проституцию. И Анне Дмитриевне пригрозил семью всю убить, а у нее только-только внук родился. Я забрала заявление.
Мужчины молча слушали.
— Потом оказалось, что я беременна от него. Видимо, в ту неделю это произошло. Я Вадиму сказала не сразу, все боялась, как он отреагирует. Правильно боялась. Он сказал, что ребенка от такой шлюхи ему не надо и ударил в живот. В больницу меня увезли с выкидышем.
— И что дальше? — хрипло спросил понтифик.
— Он подговорил врача, тот накачал меня какой-то дрянью, сунул бумажку на подпись, я и подписала. Откуда ж я знала, что в ней было, я от наркотика полусумасшедшей была, до галлюцинаций дело доходило.
— Лина…
— Они мне перевязали маточные трубы, сделали стерилизацию. Теперь я стопроцентно бесплодна, — глухо пояснила девушка.
Марк спиной оперся о стену, пытаясь оставаться спокойным и не рвануть сейчас к Дитриху, рвать Ланевского живьем на части. Сейчас он больше нужен девушке.
— Я подала на развод, это было последней каплей. Вадим на удивление быстро согласился. Как я позже узнала, не просто так. Мы перед свадьбой брачный договор подписывали, там и было сказано, что если муж меня с другим мужчиной застанет, то я уйду из дома как пришла, без денег, без имущества. А тут ему и видеть не надо было специально, у него такие фотографии на руках. Мне даже жить было негде после развода, он продал квартиру моих родителей после их смерти, сказал, что за долги за лечение. В общем, вот такие у нас были отношения, — закончила глухо девушка.
Понтифик устало прикрыл глаза рукой.
— Не понимаю я только одного: почему ты мне это не рассказала все с самого начала?
— Марк, а какие у меня есть доказательства, что все это правда? У него — документы, мое заявление на перевязку с моей же подписью, фотографии. А что осталось у меня? Все, что я имела, он отнял и уничтожил, выкинув меня на улицу почти голой. Спасибо Марине, без нее я бы, наверное, уже была мертва.
— Лина, Лина, — покачал головой высший, — Все время забываю, как ты мало еще вращаешься в нашем обществе…
— Марк, — подал голос Фил, — Дай мне право на убийство, а? Я сам хочу удавить эту мразь! Он будет у меня в соплях ползать, умолять поскорее прикончить. Я смогу, Марк!
Понтифик перевел взгляд на ученика.
— Нет, это сделаю я. Это мое дело!
Алина устало проговорила:
— Да не надо уже ничего. Это давно было, — тихо проговорила девушка, — Просто… он же вампир сейчас. А я…
— А ты официальная фаворитка понтифика клана, моя радость, и я очень хочу, чтобы ты об этом никогда не забывала! — сердито произнес Марк и встал с пола, затем нагнулся и подхватил девушку на руки.
— Филипп, едешь сейчас к Дитриху, все ему рассказываешь. Что делать, он знает.
Фил согласно кивнул, погладил Лину по руке и вышел из квартиры.
— А ты, моя радость, сейчас ложишься спать!
Марк отнес девушку в комнату, раздел и уложил в постель, сидя рядом, пока она не заснула.
…
Голова раскалывалась от боли, яркий свет бил в глаза.
Лина проснулась в отвратительном настроении. Видно, вчера она забыла закрыть шторы и солнечный свет теперь полностью освещал ее комнату. Девушка ненавидела такие пробуждения.
