— Гюнтер сказал, что Марк меня не примет после него, что клан не пойдет за понтификом, женщину которого можно…
Матвей перебил ее:
— Ты хоть раз подошла к понтифику? Поговорила об этом? Я его давно знаю, он адекватный вампир! Нет, ты этого не сделала! Куда тебе, ты же лелеешь свое несчастье! Ты просто сбежала, оставив ему лишь клочок бумажки, где написала пару слов!
— А какой смысл говорить, если я и так все видела? — вскричала в ответ девушка, — О чем мне говорить с Марком? Услышать от него подтверждение, что да, он больше не считает меня достаточно чистой для него? Что я теперь использованная шлюха и мне место на улице?
— Он хоть раз тебе об этом сказал? Хоть раз намекнул?
— Мне достаточно того, что он ни разу меня не обнял!
— Значит, у него были весомые причины для этого! Очень весомые! А ты даже не потрудилась подойти и спросить!
— Я спрашивала, понимаете, спрашивала! — Лина захлебнулась в рыданиях, — Я спрашивала! И он не ответил!
Она отвернулась обратно к окну и закрыла лицо руками.
Взрыв эмоций, которого так добивался Матвей, наконец, нашел выход. Лина плакала навзрыд, выплескивая все, что наболело.
— Значит, ты неправильно спрашивала! — прикрикнул на нее мужчина, — Марк не дурак, чтобы вытаскивать любимую женщину с того света и потом так про нее забыть! И то, что Гюнтер считает по поводу его лидерского статуса — совершенно не значит, что сам Марк думает так же! В отличие от твоего бывшего дружка, он прожил слишком долго, чтобы суметь разобраться в том, что для него действительно важно!
Нужно еще сильнее выдавить эту проклятую депрессию, иначе сегодняшняя работа просто насмарку будет.
Матвей заходил по комнате, заложив руки за спину.
— Ну и что тебе Гюнтер еще говорил?
— Что я его имущество, — зло ответила ему девушка.
— Ну, отлично… Имущество… И что? Ты себя ощущаешь этакой вещью, которую захотел — сломал, захотел — подарил?
— Нет, конечно, нет, — Лина всхлипнула, успокаиваясь, и покачала отрицательно головой, — Но и Марк говорил, что я ему принадле…
Матвей снова подскочив к девушке.
— Да пойми ты, дурья башка, чей бы инициал у тебя не стоял, ты не вещь, ты взрослый самостоятельный человек. Точнее, взрослая самостоятельная дура! Ты мстишь понтифику за его любовь вместо того, чтобы найти и уничтожить настоящего виновника! Или ты хочешь сказать, что Рейнхарту удалось тебя сломать? Что он сумел сделать из тебя игрушку? — он поднял к себе ее голову за подбородок и взглянул в заплаканные глаза.
В глазах Лины начала зажигаться злость, но она молча слушала префекта.
— Сумел? — он почти прокричал свой вопрос.
— Нет! — в ярости же крикнула ему в ответ девушка и выдернула голову из его рук.
— Отлично, — Матвей ударил ее по плечу, одобряя, — Тогда найди его, девушка, и докажи, что ты не его вещь! И заодно отомсти ему за все, что он с тобой сделал!
Лина хотела что-то ответить, но Матвей не успокаивался:
— Я бы на твоем месте давно бы взял его вероятности и шандарахнул по ним капитально, так чтобы ему мало не показалось, чтобы он навсегда запомнил, как трогать ткущую, а ты, вместо этого, сидишь тут и нюни разводишь!
Мужчина встал как вкопанный и уставился на девушку. Та снова отвернулась к окну, и префект так и не понял, дошло ли до нее, что он пытался до нее донести, или нет. Видя, что сказать ему больше нечего, он развернулся и направился к двери.
— Матвей, — позвала его девушка. Он остановился и обернулся.
— Спасибо, — впервые за эти три дня он увидел живую и яркую улыбку девушки.
Пару раз, когда ему срочно надо было решить некоторые вопросы, Матвей приезжал к понтифику в больницу и видел, что девушка изменилась в худшую сторону и каким обреченным взглядом следит за ней Марк. Теперь Матвей мог за себя порадоваться. Ему удалось, если не вернуть ей привычное жизнерадостное состояние, то хотя бы избавить ее от безжизненности и отчаяния.
Если повезет, то Лину он отправит обратно к понтифику не аморфным существом, а полноценной и здравомыслящей женщиной, какой она и была раньше.
Ну и себя заодно не забудет.
На следующий день Матвей привел с собой женщину, нейтрального эмпата, работающую с подобными случаями, и она потихоньку начала помогать Лине справиться с ее депрессией.
