– Вы имеете в виду мисс Гантер?
– А кого же еще, черт побери, я могу иметь в виду?!
– Я и подумал, что вы имеете в виду мисс Фиби Гантер. Если так, то да. Она сообщила, что всего чемоданчиков двенадцать и что Бун дал ей тот, на крышке которого оттиснута цифра «четыре». При этом он сказал, что в нем лежат валики, надиктованные им в вашингтонской конторе перед отлетом в Нью-Йорк… Мы так разочарованы, что не будем слушать дальше? Или все же продолжим?
– Продолжай.
Мы прослушали все валики. Ничего интересного на них не было, хотя некоторые действительно содержали сведения, не подлежащие огласке. Впрочем, я не дал бы за них и десяти центов. На этих валиках тоже имелись доказательства того, что они были надиктованы до двадцать шестого марта.
Я не мог осуждать Вульфа за то, что он пал духом.
Как все-таки оказалось, что в чемоданчике № 4 лежат валики, надиктованные задолго до двадцать шестого марта? Самое простое объяснение – что Бун, торопясь на самолет, по ошибке захватил не тот чемоданчик. Но главное, пожалуй, заключалось в другом: могло ли вообще содержание валиков, надиктованных Буном двадцать шестого марта, пролить свет на тайну его смерти?
Вульф откинулся в кресле.
– Я был ослом, согласившись взяться за это дело, – сказал он. – У меня не хватает места для орхидей «каттлея», а я мог бы продать пятьсот экземпляров и выручить двенадцать тысяч долларов. – Он помолчал. – Запиши все, что есть на валиках, отнеси чемоданчик мистеру Кремеру и расскажи, как мы его заполучили.
– Рассказать ему все?
– Да. Но перед уходом напечатай еще кое-что. Возьми блокнот. Это письмо отправишь всем, кто был у нас в пятницу вечером. Записывай. – Он сморщил лоб, подыскивая подходящие слова, и принялся диктовать: – «Любезно приняв мое приглашение, Вы в пятницу вечером явились свидетелем того, что заявление мисс Гантер о забытом ею в гостиной банкетного зала отеля „Уолдорф“ чемоданчике вызывало определенное недоверие…» Абзац. «В связи с этим сообщаю Вам об имевшем сегодня место событии». Абзац. «Мистеру О’Нилу была прислана по почте квитанция на получение в почтовом отделении Центрального вокзала посылки, которая оказалась вышеупомянутым чемоданчиком № 4. Однако большинство валиков, находившихся в нем, было надиктовано мистером Буном до 26 марта. Извещаю вас об этом ради восстановления справедливости в отношении мисс Гантер».
– Все? – спросил я.
– Да.
– Кремер придет в ярость.
– Бесспорно. Первым делом отправь письма, затем отнеси чемоданчик и пригласи сюда мисс Гантер.
– Гантер, Фиби Гантер?!
– Да. Ты что, оглох?
– Это опасно. Не рискуете ли вы, возлагая на меня такое поручение?
– Рискую, но мне нужно ее повидать.
– Что ж, за последствия будете отвечать вы.
Я позвонил на квартиру Фиби Гантер, но никто не ответил. Выведя из гаража машину, я в первую очередь поехал на Восьмую авеню на почту отправить письма, а потом на Двадцатую улицу.
На десятой минуте разговора с Кремером я услышал:
– Очень интересно, будь я проклят!
Еще через десять минут опять:
– Очень интересно, будь я проклят!
Это с полной очевидностью свидетельствовало, что Кремер по горло увяз в болоте. Будь он поблизости от сухого берега, он бы принялся козырять передо мной своими прерогативами и проклинать нас с Вульфом за задержку улики на девять часов четырнадцать минут, угрожать и предупреждать. Но сейчас был даже такой момент, когда мне показалось, что он вот-вот поблагодарит меня. Совершенно очевидно – он был в отчаянии.
Я ушел от Кремера, храня один экземпляр записи в кармане, потому что он был предназначен не для него. Если я должен привезти Фиби Гантер к Вульфу, сделать это было нужно до того, как в нее вцепится Кремер. Хотя вполне естественно, что сперва он захочет узнать, что записано на валиках, – и тогда мне давалась некоторая отсрочка. Но если… Короче говоря, я постарался как можно скорее оказаться на Пятьдесят пятой улице.
Привратник позвонил наверх, опять удивленно воззрился на меня и сказал, что меня просят подняться. Фиби открыла мне дверь и пригласила войти. Я положил пальто и шляпу на стул и последовал за ней в комнату, и там, в темном углу, опять сидел Элджер Кэйтс, как и в прошлый раз.
