Вульф вернул пакет О’Нилу, и тот сунул его в карман.
– Почтовые служащие с каждым годом становятся все более небрежными, – заметил я. – Марка в углу проштемпелевана, а остальные нет.
– Как? – О’Нил вытащил пакет из кармана и осмотрел его. – Ну и что?
– Ничего, – успокоил его Вульф. – Просто мистер Гудвин любит похвастать своей наблюдательностью.
Я обиделся на Вульфа за его манеру делать мне замечания в присутствии посторонних и только было раскрыл рот, чтобы выразить свое возмущение, как снова раздался звонок. О’Нил опять последовал за мной, словно проходил испытательный срок в должности привратника.
Пришел человек из фирмы «Стенофон». О’Нил рассыпался перед ним в благодарностях, извинился, что нарушил его воскресный отдых и так далее и тому подобное, а я помог внести в дом аппарат. Он был не так уж тяжел, потому что О’Нил объяснил по телефону, что нам нужен не весь диктофон, а только та часть, которая воспроизводит звук. Человек, доставивший аппарат, за пять минут проинструктировал нас, как им пользоваться, и откланялся.
Проводив гостя, я вернулся в кабинет. Вульф бросил на меня многозначительный взгляд и сказал:
– А теперь, Арчи, подай мистеру О’Нилу пальто и шляпу. Он хочет уйти.
О’Нил рассмеялся или, во всяком случае, попытался рассмеяться.
Желая испытать его, я сделал к нему два быстрых шага. Он отскочил.
– Так вот оно что! – хрипло сказал он. – Захотели перехитрить О’Нила? Не советую!
– Фу! – Вульф погрозил ему пальцем. – Разве я обещал, что разрешу вам прослушать валики? Было бы неэтично позволить официальному лицу из Ассоциации промышленников слушать конфиденциальные записи директора Бюро регулирования цен, даже после его смерти. Итак, сэр? Вы предпочитаете удалиться сами или…
– Я не уйду отсюда!
– Арчи!
Я направился к О’Нилу. На этот раз он не сдвинулся с места. Судя по выражению его лица, он был готов на все. Я ласково сказал:
– Пойдемте, пойдемте с Арчи… Вы весите не меньше ста восьмидесяти фунтов, и мне будет тяжело нести вас на ручках.
Он провел удар правой, целясь мне в челюсть, или, по крайней мере, пытался это проделать, но был слишком медлителен. Я стал заходить к нему сзади, чтобы он оказался между мной и дверью, но он развернулся и лягнул меня по колену. Не скажу, что мне было больно, но я терпеть не могу, когда меня пинают ногами. Я слегка стукнул его левой чуть пониже уха, и он отлетел к книжным полкам. Я счел, что теперь он все понял, но он снова набросился на меня, и мне пришлось воспользоваться правой. О’Нил повалился на пол.
Я попросил Вульфа позвонить Фрицу, чтобы тот отпер дверь, и, увидев Фрица в прихожей, подхватил моего поверженного противника за лодыжки и выволок на крыльцо. Фриц вынес ему пальто и шляпу и запер дверь.
– Он член исполнительного комитета Ассоциации промышленников или только председатель банкетной комиссии? Никак не могу вспомнить, – спросил я, вернувшись в кабинет.
– Не люблю драк, – брезгливо сказал Вульф. – Я не велел тебе его бить.
– Он первый пытался ударить меня. Даже ударил. В следующий раз сами расправляйтесь со своими посетителями.
Вульф вздрогнул при одной мысли об этом:
– А ну-ка, заведи машину.
Прослушивание десяти валиков заняло у нас больше часа, не считая перерыва на ленч.
Я поставил первый валик, как рекомендовал наш инструктор, но не прошло и нескольких секунд, как Вульф попросил уменьшить скорость. Мне приходилось слышать выступления Ченни Буна по радио и телевидению, и все же я с трудом узнал его голос. На диктофоне он звучал значительно выше, хотя произношение было более отчетливое.
Письмо оказалось длинным, не менее чем на три страницы через один интервал, и заняло весь первый валик. Заправляя второй, я заметил:
– Вам не кажется, что Бун отправлял свои послания на реактивных ракетах и ждал, что ответы прибудут к нему на молнии?
Вульф кивнул и мрачно посмотрел на перекидной календарь:
– Да, тут что-то не так… Бун не мог продиктовать это двадцать шестого марта, в день, когда был убит. Если его письмо адресовано всем управляющим, то это включает Западное побережье. Он требует, чтобы ему дали ответ к двадцать восьмому марта. Даже если бы авиапочта работала исправно, на всю эту переписку потребовалось бы минимум пять дней. Следовательно, это письмо продиктовано им не позднее двадцать третьего марта, а то и раньше… Будь оно проклято. Я-то надеялся… – Вульф сжал губы и хмуро поглядел на чемоданчик. – Та женщина сказала, что Бун дал ей чемоданчик номер четыре?
