Нина приоткрыла глаза и тут же заслонила их ладонью. Прямо перед ее лицом ярко пылал переносной софит. Оператор водил переносной камерой по углам комнаты, усеянным сверкающими осколками. За его спиной Нина увидела Ивана с микрофоном в руке и почему-то в бронежилете. В комнате мелькали фигуры милицейских офицеров в форме и людей в штатском.
А мрачный голос Ивана с болезненной резкостью отдавался в ее сознании:
- ...При задержании киллер оказал серьезное сопротивление. Он открыл ураганный огонь из двух пистолетов, и бойцы группы захвата были вынуждены применить оружие. Ветер был убит на месте. Так закончилась жизнь и карьера бывшего офицера-десантника и самого жестокого убийцы в новейшей истории нашей страны.
Иван выдержал эффектную паузу и весело скомандовал оператору:
- Все, стоп машина!
Софит погас. Следя за тем, как Иван сматывает шнур микрофона, Нина попыталась встать, однако ноги еще не слушались ее.
- Иван! - позвала она, почти не слыша собственного голоса. - Что ты несешь? Ты все наврал... Он не убийца.
Бобровский застегнул кожаную сумку и похлопал оператора по спине.
- Серж, подожди меня в автобусе, я еще должен договориться с ребятами из убойного отдела.
- Ты все наврал, - громче повторила Нина. - Зачем ты это? Я не любовница, я жена.
Иван, наконец, обратил на нее внимание. Он присел на корточки, заглядывая в ее глаза.
- Ну, положим, уже не жена, а вдова. Но теперь-то какая разница? Тебе уже все равно. Все это дурной сон, старуха. Выброси и забудь.
"Вдова? Почему вдова? Что значит вдова?" - хотела спросить Нина, но все слова жестким комком застряли в горле. Все помутилось перед ней, и щеки снова стали мокрыми. Нина вытерла их кулаком.
- Послушай, - Иван похлопал ее по коленке. - Ты должна дать мне интервью. Эксклюзивное. Только мне. Мы же с тобой друзья. И ты там все расскажешь. Все, что сочтешь нужным.
"Я вдова. Саша умер. Саши больше нет", - думала Нина, слушая голос Ивана, доходящий до нее как будто из-за глухой стены.
- Алло!.. Нина! - Бобровский, порывшись в карманах, достал смятый листок и что-то написал на нем, а потом вложил в руку Нины. - Вот мой мобильник. Когда оклемаешься, обязательно позвони. Договоримся о встрече и все такое.
"Саши нет. Мы никуда не уезжаем. Мы остаемся здесь. - Нина оглянулась. - Как грязно. Надо убрать. Что здесь делают все эти люди? Почему они шатаются туда-сюда по моему дому?"
Еще одно лицо появилось перед ней, и еще чей-то голос пробился сквозь ее навязчивые мысли.
- Я старший следователь Сергеев, я веду уголовное дело, возбужденное против вашего мужа. Хочу задать вам несколько вопросов. Вы меня слышите?
Нина молча смотрела на седого человека в очках с толстыми стеклами. "Какая ужасная оправа, - подумала она. - Это он специально носит такую ужасную оправу, чтобы вызывать страх и отвращение. Как они все отвратительны в этих своих мундирах цвета грязного асфальта, с дурацкими звездочками, и в этих нелепых фуражках с такой высокой тульей, как у гитлеровцев. Саша умер. Они убили его".
Следователь придвинул второе кресло к Нине и сел рядом. Раскрыл на коленях папку, приготовился записывать.
- Предупреждаю, что за дачу ложных показаний следует уголовная ответственность. Зачем вы сняли этот дом?
Нина молча разглядывала его оправу. "Он похож в ней на странное насекомое. Вроде стрекоза, но без крыльев. Ядовитое насекомое. Паук. Тарантул. Укус смертелен. Саша умер. Они убили его".
- Зачем вы сняли этот дом? Силакова, вы меня слышите?
Нина попыталась ответить, с трудом разлепив онемевшие губы.
- Что? Говорите, прошу вас, громче, - он наклонился к ней. - Что вы сказали? Зачем вы сняли дом?
- Чтобы жить...
- Что? Не слышу. Зачем?
- Чтобы жить...
- Так, ладно. Давайте так. Вы сейчас отдыхайте, приходите в себя. А я вызову вас повесткой, дня через три. Договорились? Идите отдыхать.
К ним подошел низкорослый полковник в милицейской форме. Круглый живот выпирал из-под расстегнутого кителя.
- Куда ты ее отправляешь?
- Наверх, товарищ полковник. Пусть поспит.
- Не надо. Нечего ей здесь делать. Пусть заберет личные вещи и валит отсюда. Бандитская подстилка. Она здесь не прописана, и договор аренды не на нее.