Копии направлены в Лондон, Берлин, Рим, Париж, Белград.
Сазонов».
Тем временем поступают возмущенные отклики европейских правительств. Из Англии немецкий посол Лихновский доносит 24 июля в Берлин, что сэр Эдуард Грей был «весьма взволнован необъяснимым ультиматумом»:
«Он утверждает, что в жизни не видел ничего подобного этому ультиматуму, и с его точки зрения государство, принимающее такие условия, перестает принадлежать к числу суверенных стран».
Вильгельм написал на полях записки красноречивые замечания: «Уничтожение Сербии? А зачем ей существовать? Сербия — не государство в европейском смысле, а банда разбойников». Кайзер не позволяет передать в Вену призыв к сдержанности. Он телеграфирует своему послу в Вене Чиршки: «Всячески избегайте впечатления, что мы сдерживаем Вену».
Николай предложил сербам согласиться со всеми приемлемыми пунктами ультиматума, не ставящими под сомнение суверенитет страны.
24 июля русский посланник в Белграде снова доносит в Петербург:
«Пашич вернулся в Белград. Он предложил дать Австрии ответ к установленному сроку, то есть завтра, в субботу, в 6 часов вечера, со ссылкой на приемлемые и неприемлемые пункты.
Направлена просьба к державам защитить независимость Сербии. Если потом, говорит Пашич, война станет неизбежной, мы будем сражаться.
Штрандтман».
На следующий день, 12 (25) июля 1914 года, посол Кудашев снова докладывает в Петербург:
«Граф Берхтольд находится в Ишле. Поскольку я не могу выехать туда даже ненадолго, я передал ему нашу просьбу о продлении срока ультиматума телеграфом и повторил ее на словах барону Маккио. Последний разговор состоялся вовремя, чтобы он успел передать его министру, однако привел лишь к тому, что барон с уверенностью предсказал, что наше предложение будет целиком отклонено.
Кудашев».
Несколько часов спустя он добавляет:
«В продолжение моей сегодняшней телеграммы. Только что получил, как и сказал Маккио, отрицательный ответ австро-венгерского правительства на наше предложение о продлении срока ультиматума.
Кудашев».
В тот же день, 12 (25) июля 1914 года, когда в 6 часов вечера истекает срок ультиматума, Николай записывает в дневнике:
«В четверг вечером Австрия предъявила Сербии ультиматум, восемь пунктов которого совершенно неприемлемы для этого государства. Срок истек сегодня в 6 часов. У нас все только об этом и говорят. С 11 до 12 я провел совещание с шестью министрами, обсуждали исключительно этот вопрос и какие предупредительные меры мы должны принять…».
Одновременно Николай телеграфирует принцу-регенту Сербии:
«Правительство внимательно следит за развитием сербско-австрийского конфликта, который не может оставить Россию равнодушной».
В тот же день немецкий посол в Петербурге Пур-талес вручает ноту министру иностранных дел России:
«Германия считает само собой разумеющимся, как союзница Австрии, что с ее точки зрения упор, делаемый венским кабинетом на его законных требованиях к Сербии, вполне оправдан».
На следующий день, 13 (26) июля 1914 года, сербский посланник в Петербурге телеграфировал в Белград:
«Могу уверенно доложить: вчера решено мобилизовать 1 700 000 солдат против Австро-Венгрии и немедленно двинуть их в энергичное наступление, как только Австро-Венгрия нападет на Сербию. Русский царь сказал, оскорбленный ответом Австро-Венгрии, что убежден, что сербы будут доблестно сражаться. Позиция Германии еще не ясна, однако русский царь считает, что Вильгельм может воспользоваться этим поводом, чтобы осуществить расчленение Австро-Венгрии (в противном случае он может присоединиться к французскому плану войны, так что и над Германией победа будет неизбежна?). № 64.
Спалякович»[67].
В тот же день, 26 июля, в Австро-Венгрии проводится частичная мобилизация. В Петербурге министр иностранных дел Сазонов вызывает австрийского посла Сапари на «откровенную беседу» и предлагает начать прямой диалог между Петербургом и Веной. Как объясняет Сазонову военный атташе Австро-Венгрии, возможности быстрой мобилизации России ограничены.
И в тот же день сербский посланник в Петербурге отправляет донесение в Белград, из которого становится ясно, почему Сербия, уверенная теперь в русской поддержке, реагирует чересчур спокойно. Можно воспользоваться положением: