Все это сделало возможным финансирование гигантских проектов, которые Николай считал важными по внутри- и внешнеполитическим соображениям, в первую очередь, строительства Транссибирской железной дороги. Осуществление проекта началось еще в 1891 году. Сам Николай, возвращаясь из путешествия на Дальний Восток, заложил первый камень крайнего восточного вокзала. Строительство велось одновременно от Владивостока и от Челябинска.
Эта проект был крайне важен с многих точек зрения — для подъема экономики страны (рост промышленности, увеличение выплавки стали и добычи угля и нефти), облегчения товарообмена на огромной, практически лишенной инфраструктуры территории, для заселения Сибири и Дальнего Востока и, наконец, для расширения торговли с Китаем. Транссибирская железная дорога служила также орудием стратегического продвижения России на Дальний Восток.
Китай и Корея к рубежу веков сильно отставали от западных держав и потому являлись привлекательными объектами для колониальной экспансии, в которую уже втянулись Англия и Франция (не говоря уже о Германии). Россия территориально была подготовлена к достижению этой цели: с середины XIX века она овладела северной частью острова Сахалин, основала город Хабаровск и отобрала у Китая полосу побережья между Амуром и Уссури. В 1881 году Китай по договору уступил России Китайский Туркестан[24]. Теперь Корея стала объектом политических вожделений: для маленькой, перенаселенной Японии — как мост в Китай, для России — как опорный пункт защиты своих интересов в Тихоокеанском бассейне. Александр III в 1884 году заключил торговый договор с корейским королем — вассалом Китая — и открыл при его дворе русское дипломатическое и консульское представительство.
Царь Александр III недаром послал своего наследника по завершении образования в 1890–1891 годах в путешествие на Дальний Восток: он хотел, чтобы тот своими глазами увидел потенциальные возможности этого региона. Теперь, на рубеже веков, требовалось закрепить достигнутое путем создания соответствующей инфраструктуры, создать предпосылки для хозяйственного освоения, прежде чем эти земли станут трамплином для достижения дальнейших политических целей.
Энергичное осуществление железнодорожного проекта, которого потребовал Николай в выступлении перед Комитетом по строительству Транссибирской железной дороги, отнюдь не запоздало: усиленно муссировались слухи об английском проекте прокладки железнодорожной линии через Маньчжурию. Это не только нарушало экономические планы России, но было крайне нежелательно с политико-стратегической точки зрения.
Дальневосточная политика царя строилась на прочном основании: уже в японо-китайской войне 1894 1895 годов ей пришлось выбирать, какую сторону поддерживать. Став на сторону Японии, Россия приобрела бы незамерзающий порт в Корее; поддержка Китая открывала возможность экономического, а значит, и политического влияния в Маньчжурии.
Россия выбрала второе. Тем самым она создала предпосылки для приобретения контроля над этой областью, следствием чего стала прокладка через нее железной дороги.
Именно русскому царю совместно с Германией и Францией удалось лишить победителя в войне, Японию, захваченных ею Ляодунского полуострова с незамерзающим портом Порт-Артур, Формозы и признания независимости Кореи[25]. Китай получил от России 400 миллионов рублей для выплаты контрибуции Японии (для этой цели в Петербурге был основан Русско-китайский банк). Поэтому Китай в том же году охотно заключил с Россией оборонительный союз и предоставил царю право на строительство Китайско-Восточной железной дороги через Маньчжурию от Читы до Владивостока, а в 1898 году — также и на строительство Южно-Маньчжурской железной дороги от Харбина до Дальнего.
Заключив с Китаем договор об аренде Ляодунского полуострова сроком на двадцать пять лет, Николай добился цели, которую ставил еще его предшественник: приобрел незамерзающую гавань Порт-Артур. Он стал базой для операций России на Дальнем Востоке.
Во время этих событий в дневнике появились записи, отражающие увлечение Николая Дальним Востоком — единственные записи политического характера. Перед тем как японцы уступили России китайский полуостров Ляодун, царь записывает 4 (16) апреля 1895 года:
