4 июля: Белобородов докладывает в Москву, что в соответствии с указаниями полностью заменена охрана царской семьи (Свердлов требовал этого шифротелеграммой в порядке подготовки к ее уничтожению) и комендантом дома особого назначения поставлен Юровский. Запрашивает у Свердлова «дальнейших указаний».
Запись в дневнике Николая: «Сегодня произошла смена коменданта… Днем до чая они со своим помощником составляли опись золотых вещей… Новый комендант производит тревожное впечатление».
6 июля: В Москве убит немецкий посол Мирбах. Мотив: немцы помогали Ленину в захвате власти (и продолжают до сих пор). Сменивший его Гельферих через десять дней покидает Москву. Московское правительство получает 40 миллионов марок из Берлина. Затем приезжает Рицлер[176].
15 июля: Юровский заказывает большое количество продуктов, якобы для бывшей царицы. На самом деле они предназначены для отряда особого назначения. Он заранее получает крупные суммы денег за осуществление убийства.
16 июля: Охрана вооружена пистолетами. После обеда увозят поваренка. После полуночи царскую семью будят, вместе с врачом и слугами отводят в подвал и расстреливают.
17 июля: Белобородов шифром доносит в ЦК в Москву информацию о выполнении задачи. В тот же день он заказывает большое количество серной кислоты для того, чтобы сделать неузнаваемыми лица свезенных в лес убитых.
18 июля: Белобородов сообщает Свердлову и Ленину в Москву, а также Зиновьеву и председателю ЧК Урицкому в Петроград, что интернированные в Алапаевске члены дома Романовых похищены. Эта дезинформация, в отличие от других телеграмм, не шифруется, чтобы ее могли прочесть все.
19 июля: Немецкий поверенный в делах после убийства Мирбаха Рицлер (до 1917 года занимался в Берлине организацией финансирования Ленина) сообщает в Берлин: «Вчера на заседании ЦК[177] Свердлов заявил, что раскрыт белогвардейский заговор, вследствие чего Уральский Совет вынужден был принять решение о расстреле царя [именно так долгое время официально оправдывали убийство], а семью «вывезти в безопасное место». Их дневники и письма будут переправлены в Москву».
На самом деле предполагаемое бегство царя было вымыслом; опубликованная московским ЦК в подтверждение этой лжи переписка между бывшим царем и «неким офицером белой армии» выполнена на одинаковой бумаге (находится в московском ЦГАОР).
Хотя Рицлер настаивает, чтобы Берлин предпринял новый демарш в защиту царицы как германской принцессы, относительно Алексея он высказывается так: «По мнению большевиков, было слишком опасно: монархисты рассматривали наследника престола в роли потенциального правителя. Они бы отнеслись к нему с недоверием; из-за откровенных заявлений генерала Краснова в этом направлении недоверие большевиков ввиду поддержки Германией контрреволюции еще усилилось».
20 июля: Белобородов говорит со Свердловым по телефону (запись разговора впоследствии найдена): Екатеринбург скоро падет, что делать? Курьер с щекотливыми документами уже на пути в Москву.
В тот же день, когда опубликовано известие об убийстве бывшего царя, Рицлер телеграфирует в Берлин: «Вчера заявил Радеку и Воровскому, что весь мир резко осуждает расстрел царя и что следует предотвратить дальнейшие подобные действия. Воровский сказал, что царя расстреляли потому, что иначе он попал бы в руки чехов. Радек высказал свое личное мнение, что можно обсуждать вопрос о выезде принцесс германской крови; возможно, было бы целесообразно освободить царицу и привязанного к ней больного сына в обмен на немецкие уступки в гуманитарных вопросах».
Это говорится через четыре дня после осуществленного по указанию Москвы убийства царской семьи.
Дополнительная деталь к официальной советской трактовке: после убийства Мирбаха немцы требуют ввести в Москву батальон для охраны посольства. Они снимают эту угрозу в предположении, что бывшая царица и ее дети не будут убиты. Свердлов разгадывает их замысел. Он говорит о казни царя, давая понять, что остальная семья жива и будет пощажена, если немцы откажутся от военных санкций за убийство Мирбаха. Убийство сестры Александры, немецкой принцессы Елизаветы Гессен-Кассельской, или Елизаветы Федоровны, во избежание острой немецкой реакции замалчивается. Свердлов понимает, что немцы не поверят, будто она похищена белогвардейцами.
