Остальное известно. За ночь осуществляется прекрасно спланированный переворот. В гарнизонах распространяются заранее заготовленные призывы большевиков. Начинается восстание. Керенский вызывает войска с фронта для защиты столицы. Они не попадают в Петроград — железные дороги уже заблокированы восставшими. Молниеносно захвачены ключевые пункты столицы.
Красная ракета, выпущенная 25 октября в 9 часов вечера из Петропавловской крепости, послужила сигналом для выстрела с крейсера «Аврора». По этому сигналу революционные части двинулись на штурм Зимнего дворца по набережной Невы. Они должны были арестовать во дворце кризисный штаб Временного правительства. Повстанцы перешли мост и мгновенно разоружили юнкеров, которые, замерзнув после долгого стояния в караулах, грелись у костров. По тыльным лестницам они врываются во дворец и пробиваются к залу заседаний. Распахнув дверь, их предводитель Антонов-Овсеенко объявляет перепуганным министрам: «Вы арестованы. Ваше время истекло!». Керенский, шестым чутьем ощутив угрозу, скрывается через заднюю дверь[144].
На протяжении всех этих событий большая часть жителей города ни о чем не подозревает.
Наутро по Петрограду расклеены листовки, в которых новое правительство объявляет свой состав и программу:
«К гражданам России!
Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.
Дело, за которое боролся народ — немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства — победило.
Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян! Военно-революционный комитет Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.
26 октября 1917 года, 10 часов утра».
Уже 26 октября немецкий посланник в Стокгольме Люциус восторженно телеграфирует своему начальнику Бергену в Берлин:
«Изыщите еще два миллиона на запрашиваемые цели».
Вскоре еще 15 миллионов марок переводятся Ленину прямо в Россию.
А генерал Людендорф благодарит германское министерство иностранных дел за помощь русской революции.
В Тобольск эта новость поступает не сразу. Среди населения здесь преобладают мещане и крестьяне, привязанные к традиционным ценностям и не настроенные революционно, а пролетариата в городе почти нет.
Это выражается и в поведении горожан по отношению к знатным ссыльным: люди крестятся, проходя мимо дома, где живет царская семья, многие пытаются передать им свежие продукты через врача или слуг, живущих в соседнем доме.
Таким же образом заключенные иногда получают письма; приходят и предложения об их освобождении, правда, ни одна попытка не осуществляется. Жители столицы, в том числе и иностранные дипломаты, жертвуют немалые суммы на освобождение царской семьи. Однако один из таких «спасителей», некий Соловьев, который был женат на дочери Распутина и потому пользовался слепым доверием Александры, присвоил себе большую часть доверенной ему суммы в сто тысяч рублей, но никаких действий не предпринимал. Он сбежал в Европу и на эти деньги открыл в Берлине ресторан.
Уже 17 (30) ноября в дневнике Николая отражается новое политическое положение:
«Сердце болит, когда читаешь в газетах, что произошло две недели назад в Петрограде и Москве! Это хуже, чем во времена Смуты!».
По одному письму можно заключить, что Николай был лучше информирован, чем можно было бы судить на основании дневника. В его письме сестре Ксении от 5 (18) ноября 1917 года, переданном через доверенных лиц, без всяких комментариев приводится список настоящих фамилий новых большевистских вождей, выступавших под псевдонимами:
«Ленин — Ульянов (Цедерблюм)
Стеклов Нахамкес
Зиновьев Апфельбаум
Троцкий Бронштейн
Каменев Розенфельд
Горев Гольдман
Меховский Гольденберг
Мартов Цедербаум
Суханов Гиммер
Загорский Крахман
Мешковский Голендер».[145]
Тем временем Ленин жестокими мерами укрепил свою власть в Петрограде и Москве. Поскольку итоги выборов в Учредительное собрание, отменить которые он не отважился, оказались для него неблагоприятными, он просто разогнал депутатов и опечатал здание. И без того чахлой российской демократии пришел конец.
