Что еще?
Я, потомок, ухватился за его признание.
— Вам не кажется странным, что всегда и везде в вас видели чужака? Даже лучшие друзья признавались, что вы человек «странный», «не от мира сего».
— Это веский аргумент. Действительно, я никогда не мог избавиться от ощущения, что даже те, кто благоговейно взирал на меня, неспособны понять меня до конца. Косвенными доказательствами также можно считать мои странные взаимоотношения с женским полом или привязанность к пернатым, но это вас не устраивает. Если я правильно понял, вы настаиваете на чистосердечном признании?
Я кивнул.
Тесла усмехнулся.
— Ваша гипотеза — всего лишь приближение к тайне. Безусловно, я — человеческого рода. Известны мои родители и родители моих родителей, а если вы настаиваете на своем варианте, давайте по порядку. Прежде разберитесь с земной составляющей моей жизни и только затем выдвигайте гипотезы. Возможно, ясность в этом вопросе поможет отыскать ответ и на все остальные вопросы.
Это был дельный совет. Давайте последуем ему и растворимся во времени и пространстве.
* * *
70-е годы XIX века
Западная Хорватия, провинция Лика
Дебри, горы, небо, долгий пеший путь до провинциального центра Госпич.
Это Смиляны, деревушка в Западной Хорватии, где веками бок о бок жили сербы и хорваты, где на десяток дворов был костел и православная церковь, где детей обучали на немецком, а служить молодежь уходила в австрийскую армию, под Габсбургов. Рядом с церковью дом, в котором проживал местный православный священник Милутин Тесла. Его брат Иосип, дядя Никола, дослужился до профессора в Военной академии в Вене.
Сам Никола, четвертый ребенок в семье, ощущал себя в Смилянах в преддверье рая.
Еще бы!
С чем сравнить радость наблюдать за овечьими отарами, бродящими по ущельям, кормить голубей, встречать по вечерам гусиную стаю, на крыльях возвращающуюся с опушки леса, где они паслись весь день, играть с котом или наблюдать за грозой, рассыпающей молнии далеко внизу?
Горы — это заповедник, где явления природы, в особенности грозы, можно изучать сверху, свесив голову за край пропасти.
Облака в горах совсем не те, что на равнине. Там, на плоскости, они высшие существа, поднебесная сила, порой изрыгающая гром и молнии. В горах это скорее туман, помеха, нечто враждебное человеку, липкое и беспросветное нечто.
Старик-пастух предупредил:
— Угодишь в него — не вздумай помянуть нечистую силу. Лучше прикуси язык! Не дай бог услышит. Если тебе не повезет и ты ненароком привлечешь к себе внимание облака, спасайся! Беги сломя голову!
Электричество возникло из ничего, из кошачьей шкуры. Гладил Мачака, и у того со спины густо посыпались искры.
Мать встревожилась:
— Оставь кота в покое! Еще устроишь пожар.
Шестилетний Никола с удивлением глянул на семейного любимца. Какая сила таилась в мягкой черной шкуре животного? Искры густо сыпались на руки, никаких болезненных ощущений не вызвали — и вдруг пожар! Почему эта сила, ласковая к нему, так страшит родителей?
Никола вопросительно посмотрел на отца.
Тот глубокомысленно заявил:
— Электричество! Сила природы.
— Что такое природа?
Отец задумался, потом обвел руками круг.
— Природа — это все, что нас окружает. Творение Господа.
От такого объяснения стало еще интересней. Выходит, природа та же кошка? В таком случае кто гладит ее по спине? Не иначе Бог.
От такого вывода закружилась голова.
Полез в книги за разъяснениями — благо их в доме хватало. Отец, священник православного толка, любил книги, однако детей к светской премудрости до времени не подпускал.
Этот запрет касался и маленького Никола, однако на этот раз отец столкнулся с неслыханным упрямством — младший ухитрялся незаметно брать свечи, затем негодник тщательно затыкал все щели в своей комнате и читал ночь напролет.
Отец, заставая его за запрещенным занятием, «очень сердился».
* * *
Прыжка не получилось.
Неведомая сила преградила путь. Врезался во что-то липкое, влажное, тягучее. От ужаса закрыл глаза.
Когда отпустило, осторожно глянул, убедился — вот он, край оврага, в двух шагах, а добраться до него сил нет. Измотала эта облачная, нудящая взвесь.
