- А вы проверьте, комиссию назначьте.
Он осекся, посмотрел на меня пристально и совсем другим, спокойным тоном закончил:
- И назначим.
Тут же бросает своим:
- Назначьте авторитетную комиссию, пусть он покажет, на что способен на деле.
И дальше пошел.
Правда, кое-кто все понимал. Лебедев после всего шепнул мне:
- Будет совсем плохо - звоните. Выберем момент, доложим Никите Сергеевичу!
После Манежа такое началось! Они почувствовали безнаказанность, полезли рвать живое мясо. Сначала меня обвинили в том, что я ворую стратегическое сырье - бронзу. Опять Хрущеву донесли. Назначили проверку: все чисто. Показал, что для своих отливок я собирал старье - краны, ступки, другой лом. Не удалось.
Тогда снова вытащили обвинение в профессиональной непригодности: я-де не умею делать реалистические скульптуры и потому мои изображения абстрактны. И это говорили профессионалы, академики! Я напомнил: Хрущев велел собрать комиссию. Собрали комиссию. Я в их присутствии по всем канонам соцреализма в течение нескольких дней сделал скульптуру - два с половиной метра! сталевара, разливающего сталь. Вот ее фотография. Ее потом тиражировали по всему Союзу. За нее я получил такой гонорар, какой мне никогда и не снился. Но это не искусство, а только поделка. Мысли-то - никакой. Опять вышла у них осечка.
Тогда решили созвать собрание. Обвинили нас в отсутствии патриотизма. Мы, обвиняемые, прошли фронт, ранены, награждены, а обвинители тогда надежно "забронировались", защищали Родину с тыла. Вот мы и решили "пошутить": пришли в гимнастерках, у всех грудь в боевых орденах, нашивки за ранения. А они с трибуны талдычат о патриотизме.
А к Хрущеву я так и не попал. Звонил Лебедеву, да он все откладывал: то занят, то просто считал - пока не время. Позже он мне помог: видно, и Хрущеву доложил. В 1964 году вдруг дали мне проект Дворца мысли в Академгородке. Но уж не везет так не везет. Я только развернулся, как твоего отца сняли, и опять все по нулям.
Сегодня побеждают они. Меня снова предупредили: "И не рыпайся. Кто бы где бы ни решал, ни одной работы в Москве у тебя стоять не будет". Оказалось, правда.
Последний пример. Несколько лет назад я выиграл конкурс на сооружение мемориала на Поклонной горе в честь Победы над фашизмом, было несколько туров. За меня выступали и общественность, и генералы, и даже Моссовет. Против только мои собратья-художники. И чем все кончилось? Мемориал даже не начали строить.
Мои же идеи присвоил другой скульптор и построил мемориал в Волгограде. Вот смотри - он показал иллюстрацию из "Огонька" - у меня женщина с флагом, а у него точно такая же, но с мечом. У меня флаг позади, он уравновешивает фигуру, рвущуюся вперед. Центр тяжести на месте, и скульптура устойчива. Он же сунул в руку меч, и теперь ее удерживает от падения целый пук стальных канатов, натянутых внутри торса. И рельефы на стенах похожи.
Но все это не главное. И, ты меня извини, памятник твоему отцу - тоже для меня не главное. Это большая работа, и посвящена она большому человеку, но главное для меня - другое. Моя мечта и цель в жизни - монумент, олицетворяющий развитие духа, историю развития жизни, цивилизации, борьбу разума с творениями рук своих, убивающих человека, его дух.
Это будет семь колец "Мёбиуса", вставленных одно в другое. Самое большое сто пятьдесят метров в диаметре. "Мёбиусы" будут покрыты рельефами, изображающими историю развития нашего разума, борьбы жизни и смерти, добра и зла. Есть и макет памятника и рисунки рельефов. Все эти альбомы - заготовки к моей главной работе.
К монументу будут вести четыре дороги: с востока, запада, севера и юга. Подходя все ближе и ближе, человек ощутит все величие сооружения, величие своего разума. Подняться на кольцо можно будет через семь коридоров, олицетворяющих семь смертных грехов. Проект готов, дело - за заказчиком.
Я обращался в ЦК. Там у меня есть друзья, они меня поддерживают. Но они идеологи в международном отделе у Пономарева. Мне же нужны заказчики, располагающие средствами и ресурсами. Сооружение такого масштаба - не простая инженерная задача. По моим подсчетам, все обойдется миллионов в десять-пятнадцать. Не получится у нас - предложу проект ООН. Идея монумента соответствует целям этой организации, а сейчас приближается ее сорокалетний юбилей.
