- Ну вот и хорошо, - опять улыбнулся Виктор Николаевич, - забирайте свою пленку. Как видите, мы всегда точно выполняем свои обещания.
Он был явно доволен спектаклем. Но я не торопился покидать этот "гостеприимный" кабинет.
- За пленку спасибо, - начал я, - но вы запамятовали еще об одном вашем обещании.
Виктор Николаевич недоуменно поднял на меня глаза.
- Вы мне обещали - и это зафиксировано в расписке, - что, как только Никита Сергеевич выйдет из больницы, все материалы, которые вы у меня забрали, будут возвращены. На днях он выписывается и переедет на дачу. Я хочу, чтобы к его приезду и пленки, и распечатки лежали на своем месте. Ну а насчет обещанных вами секретаря и машинистки надо говорить с отцом, - закончил я.
Виктор Николаевич с ясной улыбкой посмотрел на меня и заявил, что... никаких материалов у него нет!..
Я, понятно, ожидал отказа, был готов спорить, но такого поворота не предусмотрел.
- Как же так? - растерялся я. - Ведь и вы сами, и Евгений Михайлович постоянно говорили мне, что они хранятся у вас в кабинете, в вашем личном сейфе, что вы никому не отдадите их, поскольку опасаетесь за их сохранность даже в этих стенах, - кивнул я на сейф в углу. - Но где же они?
Мне было сказано, что материалы переданы в ЦК.
Я пожал плечами и посетовал, что мне обещали их вернуть как раз от имени ЦК. Виктор Николаевич с готовностью подтвердил свое обещание, но тут же сослался на приказ передать их в ЦК, который они обязаны были выполнить. Он явно потешался моим замешательством.
Тогда я повторно попросил организовать встречу с товарищем Андроповым. В ответ мне сообщили, что это невозможно, поскольку Андропов уехал в командировку, а оттуда поедет на юг в отпуск. В Москву он вернется не скоро.
Говорить было больше не о чем. Я ушел...
Положение мое было крайне незавидным. Отец выходит из больницы, а материалы исчезли. Действительно ли они в ЦК или попросту уничтожены? И к кому в ЦК обращаться?
И тут я подумал, что сигнал к публикации был абсолютно оправданным. Я был настроен на борьбу и перебирал в уме варианты поиска мемуаров в недрах ЦК. Однако искать мне их не пришлось. Они нашли меня сами...
На следующий день после разговора с Титовым у меня на работе раздался телефонный звонок. Мною интересовался сотрудник Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Он назвал свою фамилию, но я ее запамятовал. Он предложил мне прибыть завтра в КПК и назвал номер комнаты.
- Пропуск вам будет заказан, не забудьте партбилет, - строго напомнил он.
О причине приглашения мне сообщено не было, а я не спрашивал. Все было ясно и без вопросов. Мое "качание прав" в кабинете Виктора Николаевича показало, что я еще "недозрел" и меня не мешало прижать посильнее.
Я явился в КПК, принял меня звонивший накануне сотрудник - человек довольно любезный. Он сказал, что знаком с историей мемуаров и просит все происшедшие события подробно описать на бумаге. Писал я долго, стараясь ничего не упустить.
Он внимательно прочитал исписанные мною листки и молча вышел. Я остался в одиночестве. Впрочем, ждать пришлось недолго.
Через несколько минут меня пригласили к заместителю председателя КПК Мельникову. В темноватом кабинете за стандартным письменным столом сидел высокий угловатый человек с грубыми чертами лица. До работы в КПК он был первым секретарем Ташкентского горкома КП Узбекистана.
Мельников начал расспрашивать меня о том, как велась работа над мемуарами, что сопутствовало ей. Видно было, что, кроме всего прочего, ему просто любопытно - хочется узнать скрытые от посторонних глаз подробности жизни отца.
Я пересказал ему все, что уже было известно Титову, но в дополнение подробно изложил, как за мной велась слежка. Особо я подчеркнул то обстоятельство, что Титов взял на хранение мемуары от имени ЦК, именем ЦК обещал их вернуть, а теперь заявляет, что их у него нет и где они - ему неизвестно.
Рассказывая, я наивно полагал, что все эти злоупотребления возмутят моего собеседника, будет назначено расследование и справедливость восторжествует.
В ответ же на свою историю я услышал, что в Центральном Комитете мне ничего не обещали. Материалы действительно находятся в ЦК, но в распоряжении Мельникова их тоже нет. О возвращении их сейчас не может быть и речи. ЦК примет соответствующее решение, и о нем нам своевременно сообщат. Так закончилась наша встреча.
