— Меня ждешь, любимый, — обрадовалась Люба.
— Уже не верил, что дождусь, — легко соврал Олег.
— Я каждый день выхожу, а тебя все нет и нет. Целую неделю. К тебе домой приходила, а тебя нет. Неужто братьев боишься? — удивилась толстушка.
— Завтра выходим, работаю допоздна, — сказал полуправду Олег. За стеной, Иннокентий Петрович успешно перевел диспут со Светкой в партер, можно было надеяться на положительное решение вопроса. Но, зная обстоятельность Мышкина, ждать результата следовало часа два. «Как дети, блин, все конфликты решают с помощью секса», — осудил Олег, хотя сам действовал часто аналогично.
— Нехорошо подслушивать такое, — полезла к Олегу целоваться толстушка. Она смелела с каждым днем, братья так ни разу ее не поколотили. Десять дней назад Олег смог завлечь её к себе в дом, через день она пришла сама. Олег сильно жалел о неудачном романе. Секс с Любой, не смотря на её выдающиеся формы, был никаким.
«Ну не на крыльце же!» — подумал Олег, поглаживая Любину упругую грудь. Её соски сразу затвердели, дыхание у девушки сбилось, губы стали большие и горячие. «Она, специально, ночнушку одела, ткань тонкая!» — усаживая Любу к себе на колени, чтобы удобнее было ее ласкать, подумал Олег.
— Пойдем ко мне в комнату, — решилась, наконец, толстушка. «Как Светка разошлась! На вид холодная, расчетливая сука, никогда не подумаешь! А моя, моя вся дрожит!» — Олег уложил девушку на узкий, маленький сундучок в её тесном чулане. «Как неудобно! Это не секс, а какая-то камасутра.»
Люба вцепилась в Олега так крепко, что он с трудом сдержался и не закричал от боли. Они с грохотом упали на пол и застряли в узком проходе … Все закончилось за пять минут. «Третий раз «любимся», и каждый раз одно и то же. И стыд, и грех», — подумал Олег. Уходить было неудобно, он неохотно тискал девушку. Та была не просто обижена, она была в ярости. Он чувствовал, еще немного, и взрыв неизбежен. На счастье, стоны за стеной благотворно подействовали на его организм, а Люба, обнаружив его готовность к продолжению, мгновенно подобрела.
Они закончили одновременно. И Света, и Люба. Обе вопили так, что Олегу стало неудобно. А еще он завидовал. Конечно, он получил удовольствие. Такого дикого, животного восторга Олег не испытывал еще никогда. Но такая череда оргазмов подряд ему физически была недоступна.
Домой Олег вернулся только утром. Засыпая, его мучил только один вопрос: «Как в прошлом походе Мышкин умудрялся затыкать рот Светке?» Олег тогда спал в соседней палатке, и почти каждую ночь, слышал до полуночи возню Мышкиных. Они себя вели тихо, как мышки. Олег проспал всего два часа. Светлана привела свою очень скромную служанку с вещами. Они обе пытались заговорить, но холодный взгляд Олега остановил их. «Хорошо, что через час мы будем в дороге», — успокоил себя Олег. Толстуха рыдала молча. Страшная. Сопливая. Олег молча собрал свои вещи. «Ну, Светка, сочтемся», — подумал Олег, обнимая притихшую Любу. «Мне что, жениться? Не потому, что я её люблю. Не потому, что она меня любит, и отдала мне свою невинность. Не потому, что братья у нее крепкие лбы, хорошая будет родня. А потому, что Светка так решила!»
— Здесь будешь жить до моего возвращения. К Светлане ходить запрещаю, — мелко отомстил Олег, — А ты, Света, пойди, проводи своего мужа. Замучила его, наверно, совсем. Светлана подошла, отодвинула Любу и обняла Олега.
— За что ты меня так не любишь, Олежка? Я не понимаю, — нагло прижалась к Олегу своей полной грудью Света. Она погладила на голове Олега его короткий ёжик. «Словно милая тетушка! Всего-то на три дня старше!»
— У нас есть еще час, — дождавшись, когда Светлана уйдет, начала раздевать Олега новоявленная жена, — А вещи я собрала, потому что с вами в поход еду. Никита меня в интенданты зачислил. Секс сначала не задался. Потом Олег вспомнил сегодняшнюю ночь, хриплый голос Светки, выкрикивающий матерки. Через час они валялись на кровати, потные, голые, в полном изнеможении. Любушка, положив свою тяжелую голову Олегу на живот, занималась бесполезной на сегодня игрушкой, видимо, не веря, что все хорошее имеет конец. Без стука ввалились Светлана и Никита.
