— Новгородцев осталось около двух тысяч, наших — чуть больше тысячи.
— Ушкуйники к нам больше не пойдут служить.
— После того, как нынешние притащат домой столько трофеев?! Валом повалят! Потери огромны, но с кем мы воевали?! Сколько замков взяли! В рижских потерях виноваты сами новгородцы! Я уже устроим им разнос.
— Значит, завтра война?
— Ночной удар ушкуйников, утренняя атака «карачевских волков»!
* * *
Разочарованы оказались не только немцы. Мышкин был растоптан копытами лошади, и дела его были плохи. Его с трудом довезли до рижского врача, а тот дал неутешительный прогноз.
— Я сразу почувствовал фальшь! Как только немцы не захотели требовать за Иннокентия Петровича отдельный выкуп! — бушевал Олег.
— Спокойствие. Только спокойствие. Ты должен не упустить ни одного из них, — шипел Никита.
— Я не выпущу их из лагеря!
— Выпустишь! Блокировать их не удастся. А вот не дать уйти, преследовать до конца, не дать просочиться к благородным врагам, к датчанам, или сдаться в плен к жадным пруссам — этого позволить нельзя.
* * *
Епископ Риги Альберт воспользовался перемирием, чтобы побеседовать со старым знакомым из латгальского деревянного замка в Вецпилсе. Этот замок был сожжен русскими дотла. Мюндер, хозяин таверны из Вецпилса не только снабжал епископа Альберта сведениями, изредка он выполнял «деликатные» поручения. На этот раз епископ поручил Мюндеру убийство Олега Муромца. Слово «убийство» епископ не произнес ни разу, но как-то иначе его понять было невозможно.
* * *
Мюндер прикинулся местным огородником, везущим на рынок огурцы. Трижды он проезжал мимо дома, где располагался Олег, рассчитывая попасть на глаза ленивой кухарке, и каждый раз его ждала неудача. В последний раз Мюндеру показалось, что один из охранников слишком внимательно посмотрел в его сторону, и он решил больше не рисковать. Но ему повезло, крупная молодая женщина окликнула его из окна дома. Огурцы она купила все, особенно не торгуясь. Единственный неприятный для Мюндера момент был со снятием пробы. Повариха выбрала три десятка огурцов, отрезала от них треть и предложила Мюндеру. Тот съел не колеблясь. Яд был медленнодействующим, и он рассчитывал успеть опорожнить желудок. До городских ворот было недалеко, и шпион решил выбраться наружу. В очереди произошла заминка, настырная баба устроила, неподобающие ей, споры с охраной. Мюндер замешкался, выехал из города слишком поздно, смерть его была ужасна.
* * *
Любушка не сомневалась, что меры предосторожности чрезмерны — продавец огурцов ей понравился. Уверенный, располагающий к себе, серьезный мужчина. Огурцы он ел с понимающей улыбкой, без опаски. Но порядок Любаша привыкла соблюдать. Немецкая девочка была накормлена огурцами, как на убой. Меньше, чем через час она умерла. Сама Любаша успела попробовать огурцы чуть раньше смерти маленькой немки. Огурцы горчили и не понравились ей. Когда немка заверещала, умирая, Любаша срочно выпила два кувшина молока. Она промыла желудок, снова выпила молоко и наглоталась угля. Потом потеряла силы. Умирала Любонька вечером, на руках Олега. Он впервые плакал. Здесь.
* * *
В лагере рыцарей царила суета, немцы отправляли бывших пленников на запад. Там, по их сведениям, еще оставались две крепости, не занятые врагом. Караван растянулся на много километров. Оставлять в лагере женщин и детей было страшно, но их безопасность в пути требовала охраны. Это ослабляло немцев, хотя сопровождать караван отправлялись только оруженосцы и слуги.
* * *
Вилкас только-только собрался возвращаться в Ригу со своей прусской сотней. Олег посылал его уладить конфликты с соотечественниками, вторгнувшимися в пределы ливонского ордена, воспользовавшись его разгромом. Небольшие отряды пруссов не только грабили немцев и их данников, но и нападали на русские обозы, вывозившие трофеи. Олегу не нужны были лишние конфликты, он желал договориться с пруссами мирно. Все вожди отрядов приходились Вилкасу родней, близкой или дальней, не столь важно. Услышав, что Олег Муромец и Никита Добрынич предлагают им союз, пруссы не слишком сопротивлялись, но здоровое желание отхапать себе кусок пожирнее было очевидно. Оставив своих заместителей командовать отрядами, они с небольшой охраной, для важности, собрались в Ригу с Вилкасом, чтобы лично ударить по рукам с русскими вождями.
