— Я потерял бумажник, — сказал Уиллард. Полицейский смотрел на него, пожалуй, полных две секунды, и тут Уиллард в первый раз удивился, как он мог выронить бумажник из заднего кармана брюк, если карман был под пальто. Он спросил: — Я что, задержан?
Полицейский ответил:
— Кажется, вас еще должен осмотреть врач.
Лишь через несколько часов (когда небо посветлело и утих ветер) приехал врач. С ним явился верзила и пальто, рыжий с маленькими раскосыми глазками. Рыжий уселся за письменный стол и задымил угольно-черной трубкой, а врач тем временем дубасил Уилларда в грудь и надавливал ему на живот пальцами. Десять минут спустя оба вышли, не сказав и трех слов Уилларду, а минут через двадцать рыжий вернулся. Он сел, закинув ногу на стол.
— Так, значит, вы студент, — сказал он. Когда он улыбался, лицо его становилось похожим на лисью морду. Он раскурил погасшую трубку.
Уиллард кивнул.
— Повезло вам, что остались живы, — сказал рыжий.
— Да, наверно.
Полицейский покачал головой, выпустил дым, продолжая держать в зубах трубку, взял со стола какую-то стопку бумаг.
— Он оказался под вами, наверно, это вас и спасло. Его тело послужило для вас чем-то вроде подушки. Если вы спали в тот момент, тогда это не удивительно.
Уиллард поднял на него глаза, но полицейский читал, не обращая на него внимания.
— Что вы имеете в виду?
— Непонятно, как вы остались в живых, — ответил полицейский. — Спящий еще мог не расшибиться: у него все тело расслаблено. — Он перевернул страничку. Затем сказал: — Странно, что ни вы, ни он не заметили грейдера.
Уиллард кивнул:
— Я объяснил человеку, который беседовал тут со мной ночью… — начал он. И вдруг похолодел. Тому, второму, он сказал, что спал, когда это случилось.
Рыжий ковырял в трубке разогнутой скрепкой, хмуро вглядывался в темное донышко чашки и как будто бы не обращал внимания на то, что говорит Уиллард. Но неожиданно сказал:
— Сержант с короткой стрижкой? — И быстро поднял взгляд, как раз когда Уиллард перепуганно кивнул. Кивнул и он, весьма собой довольный. — Это Том Уидли. — Он снова набил трубку, раскурил ее и долго сидел, просто дымя трубкой, с удовольствием разглядывая уплывающий к потолку дым.
Уиллард спросил:
— Мне можно уйти отсюда? Я почти не спал сегодня и уже рассказал вам все, что знаю.
— Более или менее все, да, да, — заметил полицейский все с той же безразличной миной, но каким-то странным тоном. Потом сказал: — Конечно, конечно. Он сделал было движение, чтобы встать, но не встал, как бы надумав задержать его еще на минутку, да и то из чистого любопытства. — Как это вышло, что вас не встречали в Ютике?
— Я забыл дать телеграмму.
— В самом деле? — удивился рыжий.
— Я рассеянный. Со мной такое часто бывает.
И снова полицейский вынул трубку изо рта и стал ковырять в ней скрепкой. Вдруг он резко спросил:
— Где вы живете?
Уиллард не сразу смог вспомнить. После паузы он сказал:
— То есть вы хотите спросить, где папин дом? Возле Нового Карфагена. Рокуотер-роуд.
Рыжий наконец встал.
— Ну что же, сейчас кто-нибудь из моих парней доставит вас домой. Это в общем-то не так уж далеко, а мы вас здесь порядком продержали.
На столе в передней комнате лежал его бумажник. Уиллард машинально открыл его, чтобы взглянуть, на месте ли деньги. Деньги были на месте. Все остальное тоже: кредитная карточка книжного магазина, книжка социального страхования, фотография Нормы. Кредитная карточка лежала не в том отделении, где обычно.
Сам себе удивляясь, чувствуя, как багровеет шея, он спросил:
— Деньги не краденые, это удалось установить?
Рыжий посмотрел на него с недоумением.
— Ну, вы ведь проверили номера серий?
Тот рассыпался смешком, как добродушный лис.
— Все в полном ажуре. — Он дружелюбно положил Уилларду на плечо руку. — Поосторожней с дочками психиатров.
И лишь когда он уже сидел в машине, ожидая, пока полицейский, который должен был отвезти его, отметится на посту, его бросило в пот.
4
«В кредит не торгуем», — гласило объявление в лавке Луэллина. А над кассой табличка меньшего размера: «Только наличные». В квартире за лавкой радио и сейчас передает рождественскую музыку, на сей раз в исполнении хора. Детский хор. Уиллард стоит у прилавка и ожидает, когда войдет, прихрамывая, старик Луэллин. Старик скоро будет здесь, он услышал, как над дверью звякнул колокольчик. Он и в сто четыре года, глухой, как бревно, все равно будет слышать свой колокольчик.
