Остался один момент.
— Желание, Роз. Без ограничений. Я помогаю, а ты потом исполняешь любое мое желание. Согласна?
Сестра усмехается. Так мы с ней тоже уже играли. Последний раз с ее помощью я отомстила однокласснику, который решил, что цель его жизни — сообщить всему свету, какая я уродина. Умник даже в гости ко мне, хм, пробрался… Ничего, он на фотографиях в Интернете тоже забавно смотрелся. Особенно когда Роз его поцеловала… Да, здесь нужно сделать маленькое отступление: Роз — дочь цветочной феи, и после поцелуя она натурально может делать с мужчиной что угодно. Тот будет только улыбаться и исполнять все, лишь бы она целовала его еще. Поэтому умные люди с цветочными феями никогда не целуются.
— Хорошо. Желание. Только завтра будь готова, Ви.
Я киваю, и довольная сестра растворяется в воздухе, оставляя после себя стойкий цветочный запах.
Проветриваю комнату. Убираю с кровати фантики. Долго рассматриваю «шоколадные пальчики» на белом покрывале — аккурат на морде снежного тигра. Тигра очень жаль. Иду в ванную, отправляю покрывало в стиральную машинку. Слышу, как поворачивается ключ в замке входной двери, выпрямляюсь — и тут меня застигает превращение.
— Виола, ты еще не спишь? — заглядывает в ванную папа, и я вижу, как расплывается на его лице улыбка…
— Па-а-ап! — Из зеркала на меня в ответ глядит, пожалуй, даже улучшенная копия Роз. Впрочем, мне каждый раз так кажется — на контрасте с «лягушкой».
— И почему ты никогда не ходишь на свидания после полуночи? — качает головой папа, выгоняя меня из ванной.
— Даже не знаю, пап. Может, я просто хочу, чтобы они полюбили меня, а не куклу Барби? Между прочим, ты в курсе, что то, что ты сейчас спросил, не скажет ни один вменяемый отец шестнадцатилетней дочери?
— Жабенок мой, ты же копия своей мамы, — смеется мне вслед папа. — А уж я знаю, на что способны феи. Между прочим, если еще не легла, подожди меня. У меня к тебе серьезный разговор, — и хлопает дверью.
— Да-а-а, пап, у меня тоже…
— Виола, пойми меня правильно, — теперь уже папа сидит на моей кровати, застеленной пледом с кошками. Идиотским пледом со смешными кошками. У той, что смотрит сейчас на меня, явственно косит левый глаз. — Пожалуйста. Я не хочу на тебя давить, или настаивать, или, не дай бог, заставлять… Но тебе шестнадцать лет, и уже пора подумать о будущем.
В двенадцать ночи самое время думать о будущем.
— Папа, я уже все решила. — Теперь надо выдержать театральную паузу… — Я хочу стать моделью!
— Ви, я не уверен, что ты найдешь модельное агентство, которое будет работать только по ночам… А, понял. Ты так смеешься.
Я и правда смеюсь.
— Да, пап. Прости, но я сейчас не хочу думать о будущем. Давай как-нибудь потом? В будущем.
Папа вздыхает. Внимательно смотрит на меня. Снова вздыхает.
— Ладно. Но я напоминаю: тебе шестнадцать, и если ты в ближайшее время не определишься с университетом, я отправлю тебя в Бауманку.
— Почему в Бауманну? — изумляюсь я. — Пап, у меня трояк по математике! Какая Бауманка?
— Потому что там на девяносто процентов мальчиков по статистике десять девчат, — отзывается папа. — И эти десять в лучшем случае выглядят как…[2] В общем, неважно.
— Ничего, по сравнению со мной, дневной, они будут королевами, — усмехаюсь я. — Пап, я не хочу замуж.
Папа снова вздыхает.
— Виола, скажи мне честно… тебе нравятся девушки?
Пару мгновений до меня доходит смысл вопроса. Точнее… э-э-э… все… смыслы.
— Что?! Па-а-ап! — Он невинно глядит на меня. — А, понятно. Ты так шутишь. Не смешно!
— Тогда в чем проблема с парнями вокруг?
— Проблема? Может, то, что они все озабоченные ничтожества со стереотипами в голове вместо мозгов?
— Виола, ты понимаешь, что ты сейчас говоришь с одним из таких же озабоченных, только слегка повзрослевшим?
Слегка.
— Пап, мне не нужны отношения. Правда. Мне хорошо одной, серьезно! Посмотри на меня — кто мне еще нужен?
Папа смотрит.
— Да уж. Ладно, жабенок, я узнаю, есть ли в Москве ночные агентства, которые не снимают моделей в стиле «ню». Но насчет Бауманки я не шутил!.. Так о чем ты хотела поговорить?
— Пап, Роз заглядывала…
— Нет.
