Сам орден при свете дня так же сильно поменялся — чернильно-чёрные стены сбросили свой ночной наряд и теперь блистали светло-коричневыми оттенками во всей своей красе. На самом верху главной башни виделся ряд колон — то был балкон апартаментов самого Карруна. Сами апартаменты располагались чуть ниже, балкон на метр — полтора был выше основной комнаты. Простым смертным нет туда хода, да и далеко не всякий маг удостаивался чести посетить великого главу ордена. Спускался же Каррун ещё реже, чем принимал у себя кого-то. Сказывался весьма преклонный возраст великого мага, даже по меркам волшебников он был долгожителем.
Каменные стены замка ордена так же имели внушительные размеры, — опасение войны с северными королями, так как находятся и те, кто не принимает соглашение о ничейных землях и желает его оспорить. Судя по размерам, замок может выдержать самую страшную осаду, хотя при защите такого мага как Каррун, возможность самой осады мало вероятна. Во множественных бойницах то и дело появляются охранники: это и роины — наёмники, и регулярный гарнизон ордена, набранный из тех же наёмников и местных жителей, и маги низших классов, и ученики. Орден магов земли всегда славился тем, что мог постоять за себя и дать отпор любому врагу. Только один раз на памяти великого Карруна орден был разгромлен. Тогда на замок напал объединённый отряд огненных и каменных драконов, дабы отомстить за разграбление своих гнёзд незадачливыми магами ордена. Война прекратилась при посредничестве верховных магов орденов огня и воды — было создано соглашение о неприкосновенности драконов и их гнёзд. С тех пор уже пять веков заново отстроенные стены замка не поддавались ни одному врагу.
На входе в замок, как обычно стояло шесть охранников — два мага из средних классов, два тяжеловооруженных наёмника из роинов и два арбалетчика из числа солдат постоянного гарнизона. После выяснения цели визита охрана, как обычно, прочитала краткий свод правил поведения гостей внутри замка. Смысл всех этих правил сводился в три слова: «вести себя прилично».
Внутренний двор замка ордена отличался особой красотой. Бесчисленное число клумб, горшочков и кадок с разнообразными цветами и растениями были разбросаны по всему двору, внутренней части стены и даже на центральной башне. Деревья порой сходились в маленькие скверы, посередине которых обязательно был фонтан. Вокруг фонтанов почти всегда находилось много народу — кого там только не было: это и маги различных орденов, и местные жители, приносившие разнообразные товары для нужд орденских обитателей и их гостей, и просто отдыхавшие стражи и наёмники, и гномы подземелий Нарэн-Кура, и лесные эльфы далёких южных земель, и горные эльфы Урун-Кура и прочие, прочие, прочие… Часто комочки земли с разнообразными цветами просто висели в воздухе, то и дело подлетая к какому либо прохожему, чтобы тот мог полюбоваться на красоту растения. Пение и щебетание различных диковинных птиц завораживало, с этого двора просто не хотелось уходить.
Друзья молча шагали вдоль деревьев, рассматривая эту по истине райскую красоту, вслушиваясь в каждый перелив пернатых обитателей. Обилие летающих цветов говорило о надвигающемся конкурсе цветов на приз Карруна. В этом конкурсе участвовали только молодые и не слишком опытные маги, поэтому часто образцы кажутся просто нелепыми — в прошлом году одним из таких «шедевров» была фиолетовая роза с оранжево-жёлтыми пятнами на лепестках, листьями от кактуса и размером с хорошую бочку. Сегодня же на улице летали в основном разнообразные лилии, хризантемы и орхидеи.
Где-то в глубине зелени виднелось огромное здание библиотеки. Там и была назначена встреча с Нааром. У входа в библиотеку на гранитных постаментах стояли статую различных незнакомых Сенгуру людей. Судя по их одеяниям — это были маги, а, если смотреть по месторасположению статуй, это были учёные маги, которые внесли свой вклад в создание этой библиотеки. Так оно и было в действительности: у каждой статуи в ногах была табличка с именами, годами жизни и деяниями на благо этой библиотеки. Не было здесь одной статуи — самого Карруна. Он всегда был против того, чтоб ему ставили памятник при его жизни, он даже был не доволен тем, что библиотеку назвали его именем, но на совете глав орденов и приглашённых гостей оказался единственным, кто проголосовал против придания библиотеке его имени.
