В этот раз Рикке присел на плечо старому магу и слушал очередной рассказ о встрече Мэлнона и короля гномов. Много маг рассказывал и об обычаях гномов, пирах, оружии, магии. Мэлнон любил бывать в гостях в подземелье Нарэн-Кура, хотя не всегда его ласково принимали. За его, Мэлнона, долгую жизнь, Короли менялись часто, и не всякий вновь взошедший на престол глава гномов радостно встречал старого мага. С нынешним королём гномов, Гиором, у него сложились на удивление тёплые отношения, но что-то не то чувствовалось, как-то не так, уж слишком всё хорошо складывается, — в жизни так не бывает. Тем более что Гиор славится своим умом и хитростью до самых северных королевств. Поговаривают, что он не должен был стать королём, но после внезапной смерти (а естественной ли?) своего предшественника буквально за три дня настроил совет старейшин так, что практические единогласно все проголосовали за него. У Гиора был соперник, лорд Варлес, который до голосования считался фаворитом, теперь же он его заклятый враг. Конечно, открыто они не воюют, но личная неприязнь сказывается и на дипломатических, и на внутригосударственных делах. Каждый из них хочет привлечь на свою сторону как можно больше влиятельных гномов, да и людей тоже. Особая честь считается иметь в друзьях главу клана каменных драконов.
Осёл медленно пережёвывал очередную травинку, но неуклонно следовал за своим хозяином. «Цок. цок. цок. цок..» — копыта отмеряли каждый шаг животного, который на своей спине тащил всё же тяжёлый сундук с добром Мэлнона. Осёл, дожевав травинку, немного сбавил шаг и на ходу сорвал своими мясистыми губами очередной пучок травы, в изобилии росшей вдоль выложенной некрупными булыжниками дороги. И так было постоянно: позади Мэлнона постоянно раздавалось мирное чавканье осла.
Дорога шла то вверх, то вниз. Иногда огибала распаханные поля, возле которых неизменно находились небольшие поселения из трёх-четырёх домов. Предгорья оставались позади, и дорога, медленно заворачивая влево, серой змеёй уходила куда-то вдаль.
Ближе к вечеру путники дошли до каменного моста, перекинутого через Фарк. Рядом с ним стояла таверна «каменный лев», в которой можно было поужинать и остановиться на ночлег.
Завидев старого мага, хозяин таверны Николос поспешил поприветствовать столь уважаемого гостя у калитки лично. На бегу, стряхивая со старого просаленного фартука крошки, он сам распахнул калитку перед Мэлноном.
— Для меня честь вновь приветствовать вас в моей скромной таверне, — натянутой улыбкой поприветствовал Мэлнона хозяин.
— А ты всё так же хитёр как старый лис… — Мэлнон пригрозил ему пальцем, — Отведи моего осла в стойло, накорми и налей свежей воды. И пусть его искупают.
Маг погладил осла по серой морде:
— Устал, небось, с дороги, сейчас я сниму с тебя этот сундук, — и маг расстегнул ремень, удерживавший сундук. Сундук плавно покачнулся и медленно опустился на землю, не издав ни звука при касании.
Тем временем из конюшни выбежал мальчишка в рубахе ниже колен, который явно работал здесь конюхом.
— Позаботься о столь благородном животном как следует, — стараясь выслужиться перед волшебником, давал указания Николос.
— Да уж знаем мы их благородство, — мальчишка взял под уздцы осла и чинно повёл его в стойло.
— Я ж тебе… — фыркнул Николос ему в след.
— Остынь, лучше проводи меня в комнату, — прервал его начинавшийся монолог Мэлнон.
— Как вам будет угодно, — вновь расцвёл фальшивой улыбкой хозяин.
В таверне, как обычно, было не многолюдно. Жители окрестных деревень не очень часто ходят в это место — выпивка здесь дорогая, южные болота рядом, да и как на любой порядочной дороге иногда встречаются лихие люди. Мэлнону то бандиты не помеха. Основной контингент посетителей этой таверны — пилигримы, паломники, маги, одинокие странствующие войны да торговцы. Иногда заходят местные жители, но в основном после базарных дней, дабы щегольнуть своим богатством перед знакомыми.
Старая гостевая комната в конце коридора первого этажа пахла сыростью и пылью. Но выбора не было, и Мэлнон заселился в неё. Николос никогда особо не следил за убранством комнат, но никто ему это в упрёк не ставил — не нравится, можешь не заселяться. Выбора у путников не было никакого. Жёсткая почерневшая кровать была застлана соломенным матрацем, поверх которого была постелена застиранная простынь. Колючее шерстяное одеяло довершало негативную картину общей обстановки.
