Сердце моё упало. Бедная моя мама!
«Добрый вечер, я хочу вам сказать, чтобы вы передали воспитателям детского дома, что я знаю, кто этот мальчик! — услышали мы взволнованный голос тёти Тамары, — и могу дать его домашний адрес и телефон, потому что я считаю, что это действительно подвиг, а он, я знаю его и его родителей, ни за что сам бы не позвонил, он скромный мальчик, и у них очень хорошая дружная семья…»
И всё опять замутилось и закрутилось с бешенной силой…
Мама повеселела. На неё было страшно смотреть: она явно гордилась мной, и мне некуда было от этого деться.
Уже приходила директор детского дома, я выслушал массу восторженных слов, и мама пила с нею чай. Всё было решено: где и когда состоится встреча с той девочкой, которую я никогда не видел в глаза, — в каком-то зале в присутствии главы администрации и телевидения…
Я сопротивлялся, как мог, но меня не слушали. Со дня на день я ждал, что вот-вот объявится настоящий спаситель, но он не объявлялся.
О, как бы я хотел вернуться в тот день, во всём раскаяться и сознаться, и мама давно бы простила меня, но с каждым часом отдалялся от меня этот спасительный берег правды, уже не перешагнуть было, не перепрыгнуть.
Иногда мне казалось что всё так и было, что всё это правда, что я действительно мог бы спасти эту девочку, я представлял её маленькой неуклюжей толстушкой. Один раз нас подозвали к телефону, чтобы мы поговорили друг с другом, но оба молчали в трубку, кое-как выдавив из себя пару слов.
Между тем всё делалось основательно и катастрофически неизбежно; закупались цветы, подарки; приходили какие-то люди; мама сделала себе модную стрижку… Я больше не сопротивлялся и делал всё, что мне говорили.
В тот день, когда меня наряжали на встречу, Терминатор больно клюнул меня в коленку, за что получил от мамы веником и обиделся.
Наша встреча состоялась в актовом зале детского дома.
Нас провели за сцену в какую-то комнату, где мы, наконец, впервые увидели друг друга.
Девочка была выше ростом; меня встретил внимательный взгляд её сильно прищуренных пушистых глаз и улыбка, больше похожая на усмешку. Она первой протянула мне руку, и я нехотя пожал её.
Вокруг нас царило всеобщее умиление и непрестанная суета; нам поправляли одежду, подбадривали, всё время приглаживали, причёсывали, и целовали в макушки.
Пришла тётя с телевидения, и объяснила, как мы будем себя вести: сначала будет рассказывать Аринка (так звали эту девочку), а потом я, а в самом конце мы обязательно должны обняться.
Нас вывели на сцену и все нам захлопали. Потом она стала рассказывать, как всё было, запинаясь, и посматривая в мою сторону… и все, как один, проваливались вместе с ней под лёд и барахтались в ледяной воде…
Потом пришла моя очередь, и я тоже что-то говорил, глядя в пол… и все опять тонули в реке, вцеплялись онемевшими пальцами в корку льда, их обжигало холодом в набрякшей мокрой одежде, и колотило от дрожи по дороге домой…
Потом выступали мокрые от слёз директор детдома и глава местной администрации… Потом мне вручали грамоту и медаль… Потом пошли цветы и подарки… Потом нас окружили, подтолкнули друг к другу, я почувствовал на своей щеке поцелуй, но лучше бы я проснулся…
— Спасибо тебе, мальчик! — с чувством прошептала она.
Я отшатнулся, но все смеялись…
Засияла, и понеслася вскачь нереальная новая жизнь…
То, чего не было, приносило мне всё, о чём я мог только мечтать.
Я стал знаменитым, в коробочке на полке серванта поблёскивала настоящим золотом медаль «За други своя».
Меня стали уважать, прислушиваться к моим словам; мама советовалась со мной, как со взрослым, и не отходила от моей постели, пока я не засыпал.
На работе её повысили в должности с прибавкой в зарплате…
Всюду встречали меня улыбками и подарками. Чего я только не увидел, где только не побывал: в кабине новейшего танка, и новейшего истребителя; поднимался на воздушном шаре, летал на дельтаплане, плавал с дельфинами; наконец, мне подарили потрясающую железную дорогу: игрушечный паровозик мчался, дымя трубой, по тоннелям, кружил по старинному городу с башенками и вокзалами, проносился по мостам над рекой с пароходами и рыбаками, прорывался через засады грабителей, петлял по склонам гор с бродячими стадами оленей, охотниками, водопадами, и снежными барсами… Это волшебное сооружение занимало собой чуть ли не всю мою комнату, и как бы я хотел порадоваться этому вместе со своим Виталькой…
