Ни дня без мысли - страница 47

Вопросы и вопросы.

Но не зря говорят, что дьявол прячется в деталях.

Ну, примет наша Дума в двенадцатом чтении разумный, со всех сторон обложенный поправками закон. А дальше? Как этот закон станет исполняться? Ведь понадобятся, например, официальные палачи — кто пойдет на эту работу? И как они станут трудиться, на окладе или сдельно? А если сдельно, но не будет клиентуры — с помощью какой рекламы они ее смогут привлечь? И кто станет оплачивать их нелегкий труд — государство, сам эфтанизируемый или безутешные родственники? И какой у палачей пойдет стаж — на общих основаниях или год за два? И как к ним надо будет обращаться за услугой — напрямую или через профильное агентство, скорей всего, при Газпроме, поскольку этот суперолигарх уже сосредоточил в своих руках все виды деятельности, кроме эфтаназии? И какую анкету должны будут заполнять очередники или их близкие? И какие парткомы станут эту кромешную очередь контролировать?

Наверное, все эти вопросы можно как-то решить, ведь есть уже в Европе страны, где эфтаназия разрешена. А мы что, не Европа?

Отчасти Европа. Но мне не хочется, чтобы Россия окончательно становилась Европой именно с этого конца. Не хочется жить в стране, где стариков убивают на законном основании. Не хочется, в частности, и потому, что такая страна в конце концов и сама станет кандидатом на эфтаназию. В своей истории Россия слишком много экспериментировала. Так что в этом вопросе есть смысл пропустить в лидеры кого-нибудь еще: Нидерланды, или Францию, или Норвегию.

Я не слишком религиозный человек. Но согласен с теми, кто говорит: жизнь дает Бог, и не людям ее отнимать. Сегодня в России даже убийц не казнят. Так есть ли у нас право казнить вполне законопослушных людей только потому, что стары и больны?

Множество вопросов, ответы на которые я не знаю. И счастлив, что отвечать обязан не я.

Задайте россиянам несколько самых популярных у нас и самых мучительных вопросов: кто должен заботиться о процветании страны, стимулировать экономический рост, добиваться повышения пенсий, печься о здоровье сограждан, кто, наконец, должен бороться с проклятой, безразмерной, все наши труды пожирающей коррупцией — и девять из десяти наверняка ответят: государство.

А теперь поинтересуйтесь, что россияне думают об отечественных чиновниках. Девять из десяти ответят одинаково: взяточники, казнокрады, воры. Это не догадка, все опросы дают схожие результаты: доверие к чиновникам редко выходят за пределы десяти процентов.

Но что такое государство? Ведь это не страна, не народ, не общество — это всего лишь аппарат управления, то есть, примерно два миллиона чиновников. Именно чиновники, от министров до постовых милиционеров, все вместе как раз и составляют государство. Никакого иного государства у нас нет.

Выходит, заботиться о процветании страны, о пенсиях и здоровье сограждан должны два миллиона людей, которым мы абсолютно не доверяем. Особенно смешно возлагать на государство борьбу с коррупцией — неужели охоту на казнокрадов и взяточников надо поручать казнокрадам и взяточникам?

У отношений России с российским государством долгая и горькая история. Весь путь нашего отечества — как, впрочем, и любой другой страны — это борьба государства с народом, а народа с государством. Все крестьянские восстания и бунты горожан были направлены против чиновничьей системы, позволявшей бесчинствовать любым представителям власти, от исправника до царя. Эти восстания обычно сами оборачивались бесчинством, попыткой заменить чужое насилие своим — иного политического языка бунтующие массы просто не знали. Тяжелее всего достался России большевистский эксперимент — сталинское государство оказалось самым антинародным, самым изуверским в истории страны.

Так для чего оно, вообще, нужно — государство? Может, лучше без него?

Лучше бы без него. Гораздо лучше. Увы, не получится. У народа и общества много потребностей, которые без аппарата управления никак не решишь. Скажем, охрана границ. Или защита граждан от террористов. Или переговоры с соседними странами. Или прокладка магистральных дорог, без которых страна развалится просто потому, что от Владивостока до Токио добираться будет в пять раз быстрее и дешевле, чем до Москвы. Каким бы хамоватым и вороватым не было государство, без него не обойтись.