Нет новых сенсаций — сгодятся и старые.
Недавно телевидение вспомнило о Кашпировском, заставив и нас не без труда вспомнить об этом неординарном человеке, имя которого пятнадцать лет назад знала буквально вся страна. Былую знаменитость откопали на окраине Нью-Йорка, где он ныне существует достаточно скромно. Частное лицо. Не эмигрант, слава Богу, но и не турист, чья любознательность с лихвой исчерпывается за три недели. Скорее, долговременный житель — вроде таджикского гастарбайтера в Москве, где ему вовсе не сахарно, но дома, среди прочих безработных, еще хуже.
Ну ладно, живет себе Кашпировский в Штатах, никого не трогает, ничего не нарушает. Нам-то какое дело?
Есть дело. Еще как есть! И разговор не столько о выдохшейся знаменитости, сколько о нас с вами. Что мы за люди?
История уже подзабылась, надо хотя бы коротко напомнить.
Анатолий Михайлович — не колдун, не шаман, не академик, не профессор. Просто врач-психиатр. Работал в областном городе. По роду специальности сперва интересовался, а потом увлекся гипнозом. Лечил людей, причем, чаще всего весьма успешно. Однажды журналисты дружно написали о сенсации: пациентке сделали успешную операцию не под смертельно опасным для нее наркозом, а под гипнозом, причем, Кашпировский, находившийся за сотни километров от операционного стола, гипнотизировал пациентку с телеэкрана, и она под скальпелем не кричала от боли, а пела.
С этого случая и началась слава.
Телевнушение стремительно вошло в моду. Когда Кашпировский с экрана «давал установку», его слушали миллионы людей. Он утверждал, что активизирует защитные силы организма, а уж они вынуждают отступить целый ряд болезней. Кому-то помогало, кто-то считал, что ему помогает, на кого-то «установка» не действовала никак. У кого-то вместо седых волос начинали расти черные, у кого-то исчезали шрамы от старых операций, кто-то жаловался, что стало хуже. При всем этом телевизионная медицина собирала колоссальную аудиторию, и бабуси, до которых никому, включая участковых врачей, не было дела, готовы были молиться на нового чудотворца. Кашпировский был нарасхват, он ездил по стране, выступая в огромных залах, а то и на стадионах. Работа была на износ, расход энергии катастрофический — выручала еще в студенчестве приобретенная спортивная закалка, ежедневная плотная зарядка, игра с гирями. Какие-то ловкачи делали на нем деньги, а практичный Жириновский заманил его в свою партию.
Потом, как это обычно у нас и случается, начался откат. Засуетились титулованные коллеги, которых выводила из себя сумасшедшая популярность вчера еще безвестного врача. Навострили перья журналисты, для которых одинаково почетно и создать сенсацию, и разоблачить ее. Встревожилась церковь, полагавшая, что никто, кроме нее, не имеет права творить чудеса. Скандал назревал — он просто не мог не разразиться.
Он и разразился.
Женщина, которой сделали операцию под телегипнозом, поведала репортерам, что на самом деле гипноз не действовал, ей было очень больно, а пела она только из деликатности, потому, что об этом попросил Кашпировский. Наверное, хоть одному из журналистов стоило проверить версию, проведя эксперимент на себе: лечь под нож без наркоза и гипноза и спеть что-нибудь эстрадное. Проверить, можно ли даже из деликатности избежать смерти от болевого шока… Но акулы пера поверили и так: в любой газете вам скажут, что разоблачить кумира не менее приятно и прибыльно, чем возвеличить. Разоблачили. Кашпировский потерял экран, потерял популярность, потерял доверие. Вроде бы, уехал куда-то в Польшу-Болгарию-Чехию, потом дальше, дальше — пока не очутился за океаном. Уже лет десять не мозолит глаза ни конкурентам, ни церкви, ни публике. Нет человека — нет проблемы.
Так стоило ли сегодня ворошить ту давнюю историю? Был ли хоть какой-то смысл в документальном фильме о нынешнем Кашпировском, постаревшем и почти забытом?
Был. Еще какой смысл! Хотя бы ради одной-единственной детали.
Дело в том, что дама, певшая на операционном столе из чистой деликатности, все же покаялась: оказывается, телегипноз тогда сработал прекрасно, ей совсем не было больно, Кашпировский, действительно, сотворил медицинское чудо. А солгала она по элементарной житейской причине: ей за это очень прилично заплатили, а деньги в тот момент были нужны позарез…
