Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян - страница 4

Сбегала попадья. Вернулась, глаза выпучив.

— Ох, муженёк-батюшко, встала ведь гречиха! Да лучше прежнего. Так и стоит в поле, ровно щетина по хребту у борова.

— А зерно-то есть?

— Висит, батюшко, комьями. Одна беда, осыпаться начало.

Поп за голову схватился. Говорит работникам:

— Берите харчей, сколько надобно, да косить скорей отправляйтесь.

А новый работник отвечает:

— Я теперь за старую цену не согласен. Харч давай да столько-то рублей заплати. Не то такое слово скажу, что вся гречиха разом осыплется.

Поп туда-сюда, а делать нечего. Пришлось раскошелиться.

К вечеру скосили гречиху. Новый работник полный расчёт получил. На прощанье сказал попову батраку:

— Сам видишь, братец, нам, беднякам, без ума да без хитрости не прожить. Поп учён, только и его проучить можно.

Поделился с батраком заработанными деньгами и пошёл, куда раньше шёл.

Ходил по свету песенник. И сказочник по свету ходил. Вот как-то встретились они, стали вместе ходить. И так уговорились: один песни поёт, другой сказки сказывает. Кто что заработает, пополам делить.

Пришли в одно село, завернули в шинок, где мужики гуляли. Песенник и начал песни петь. Весёлую запоёт — мужики ногами притопывают, в пляс пускаются. Запоёт печальную — мужики принахмурятся, в чарку слёзы роняют. Кончил песенник петь, мужики хвалят: «Отродясь мы этаких хороших песен не слыхивали», — и надавали медных денежек, кто сколько мог. А сказочника и слушать не стали.

Вышли из шинка, песенник и говорит:

— Песня — правда, а сказка — вздор. Через песни ты мой хлеб ешь, а не я твой.

— Погоди, — отвечает сказочник, — больно спешишь. Где правда, где вздор, впереди видно будет.

Идут они по селу, а уже завечерело. Видят — в одной большой избе-пятистенке все окна светятся.

— Вот сюда зайдём! — сказочник говорит.

А там девки да молодые жёнки на беседу собрались. Которые кудели прядут, которые вышивают… Парни около девок крутятся.

Стал сказочник сказки сказывать. Весёлую расскажет—все смеются. Страшную говорит — все и дохнуть боятся, девки друг к дружке жмутся.

Кончит сказочник одну, ещё просят. Допоздна рассказывал. Накормили их досыта, да ещё кто кудели дал, кто пряжи. Вышли из избы, сказочник и говорит:

— Нет, брат, сказка правда, а песня вздор. Это ты через мои сказки хлеб ешь.

Тут они и заспорили. Песенник своё твердит, сказочник — своё. Спорили, спорили и на одном согласились: надо такого человека найти, чтобы их рассудил. Стали судью искать. Ну, им люди и посоветовали, сказали, что за рекой, на пчельнике, живёт старый пасечник, он дольше всех прожил, больше всех знает. Он и решит спор.

Переехали реку, пришли к пасечнику.

— Можешь ты нас рассудить? — спрашивают.

— А какая у вас тяжба?

— Такая и такая… — И всё ему рассказали.

Пасечник и говорит:

— Ну, садитесь, добрые люди. Я вас рассужу. Только вперёд покажите, кто что умеет. Кому первому начинать?

— Начинай ты, — говорит песенник сказочнику.

— Ну что ж, — сказочник отвечает.

Сел поудобней и начал.

Была б у меня хата тёплая да перина мягкая, сидел бы в печи хлеб пушистый, а в жбане был бы квас кислый, наелся бы я, напился да всю бы ночь байки баял, сказки сказывал. Это присказка, а сказка впереди.

Жил мужик ни бедный, ни богатый, и был у него единственный сын, а жена давно померла. Отец один сына растил, берёг да лелеял, ничего для него не жалел. И вырос сынок парням на удивленье, девкам на загляденье.

Дорос до совершенных лет, тут отец и задумал молодца женить. Присмотрел в соседнем селе сыну пару: красивую девушку, статную и не бедную. Поговаривали люди про её семью всякое, да мало кто что скажет, всех не переслушаешь!

Вот поженили их, свадьбу, как положено, сыграли. И повезли молодую в дом к жениху, чтоб хозяйкой там была. Приданое за ней дали хорошее, всё новое, неношеное. Смотрит молодой, примечает — новое-то всё новое, а вот зачем молодая метлу с собой прихватила, да ещё старую, прутья в ней пообломаны, повытерты.

Молодой и думает: «Неужто я своей жёнушке новой метлы не сделаю?! Завтра же с утра навяжу хоть три, хоть десять мётел. Пускай метёт, сколько душе угодно».