— Ладно, парень, не болтай лишнего, — ударив по клавише, сказал Кинг, и «Эскулап» замолк.
Послышался легкий свист и характерное жужжание. Кинг настороженно уставился на телевизионный экран: так и есть — матовая поверхность кинескопа оживала.
— Доброе утро, сэр Томас! — послышался постный голос мисс Гримбл, и скоро на экране проявилось ее лицо. — Вы уже проснулись?
— Еще нет, — иронически фыркнул Кинг.
— Вы перевели свой канал на одностороннюю связь, — укоризненно заметила старушка. — Ваша ирония неуместна, ведь я вас не вижу.
— Что, хотите увидеть, каков я без пижамы?
Мисс Гримбл выпрямилась и поджала рот, совсем спрятав плоские губы в складочках старческих морщин.
— Ученому с мировым именем не пристало шутить так, сэр!
— Ладно, — примирительно сказал Кинг, — лучше объясните, отчего у нас так много пыли?
— Боже мой! Где вы ее нашли?
— На полу.
— Чем терли? Платком? Или бумажкой? — мисс Гримбл выглядела настолько встревоженной, что Кинг едва не расхохотался.
— Бумажкой? Нет! Собственными подошвами.
— Вы ходили босиком? — лицо старушки изобразило неподдельный ужас. — Сейчас же наденьте туфли!
— Успокойтесь, мисс Гримбл, — сказал Кинг. — Все в порядке, «Эскулап» сообщил: пульс и давление в норме, общее состояние характеризуется некоторой эйфорией…
— Это опасно? — старушка снова была на грани паники.
— Эйфория — это повышенно радостное состояние, — усмехнувшись, сказал Кинг. — Но не знаю, отчего оно у меня возникло.
— Ну как не знаете! — вдруг возразила мисс Гримбл. — Ведь сегодня такой день!
Кинг недоуменно покосился на экран — мисс Гримбл не отличалась особой чувствительностью, картины природы прежде никогда ее не волновали.
— Да, — неуверенно сказал он. — Утро прекрасное, роса, солнце…
— Роса здесь ни при чем.
— Тогда в чем же дело?
— Вы сами прекрасно знаете, сэр.
— Я знаю одно: утро такое прекрасное, что хочется петь. От этого у меня некоторая эйфория. У вас тоже, да?
— Не надо меня разыгрывать, сэр.
Кинг поморщился. Ему не хотелось отдавать это радостное ощущение легкости и простора, какое так счастливо снизошло на него с самого пробуждения, за ничтожное удовлетворение от победы в скучном и ненужном споре.
— Мисс Гримбл, я иду в бассейн, — нейтральным голосом объявил он. — А пока включите систему пылеудаления. Пыль я не люблю.
— Сэр, я приду и сама все вытру.
— Ни в коем случае!
— Но система пылеудаления не справляется с вашей комнатой. Здесь нужна обыкновенная тряпка. У вас полно книг, от них вся пыль. Теперь никто не держит книг в комнатах.
— Ничего не выйдет.
— Тогда включите экран, — потребовала мисс Гримбл. — Я посмотрю, что у вас творится. Ужасный беспорядок, должно быть.
Кинг саркастически улыбнулся.
— Если хотите знать, порядок есть частный случай беспорядка, а я привык выводить законы и поэтому частных случаев не переношу.
Это был точный ход. Все, что имело отношение к науке, вызывало у мисс Гримбл благоговейный трепет, Кинг поспешил заказать на завтрак молодую картошку с простоквашей и укропом, зеленый лук, редиску и ржаной хлеб.
— Но ваш желудок… — начала было мисс Гримбл.
— Послушайте, мисс, ведь я не лезу в ваш гардероб, почему вы позволяете себе заглядывать в мой желудок? — отшутился Кинг, но шутка не удалась. Мисс Гримбл обиженно поджала губы.
— Будет исполнено, сэр. Я свободна?
— Постойте, мисс Гримбл, постойте…
Он должен был что-то предпринять, потому что знал: если она уйдет обиженной, утро будет безнадежно испорчено.
— Вот что я хотел спросить… Где Нокс? Почему его нет в саду?
Упоминание о Ноксе было грубой ошибкой. Не далее как пять лет назад Кинг сам посоветовал садовнику не попадаться на глаза. Нокс раздражал его своим преувеличенно подобострастным видом. В порыве прекраснодушия Кинг забыл об этом, и мисс Гримбл взялась освежить его память.
— Нокс стриг траву, когда вы распахнули окно, он ушел.
— Почему? — глупо спросил Кинг.
— Потому что он не знал, что вы пожелаете его видеть, — отчеканила мисс Гримбл.
Но Кинг не хотел признать свое поражение.
— А вы не спросите у него, какая пташка пела сегодня под окном? — невинно произнес он.
— Пташка? — остатки бровей мисс Гримбл взлетели под самый верх лба.