Спрутс в изнеможении плюхнулся на лавку (не забыв, правда, подстелить под себя газету "Всезнание") и принялся сквозь зубы не то жаловаться, не то кому-то угрожать. Незнайка присел рядом и прислушался. Спрутс перечислял те приспособления, которые лунные коротышки придумали для удобства езды в поездах, пребывания на вокзалах и взаимного поиска. Незнайка же вспомнил, как на Луне, в поезде Скуперфильду упала на голову бутылка, и прыснул со смеху.
- Надо идти на площадь Всезнайки и устроить заварушку с милицией,вдруг решительно заявил Спрутс.
- Вряд ли это что-то даст,- сказал Незнайка.
- Скорее всего, не даст,- согласился Спрутс,- но надо же делать что-нибудь!
Он встал, Незнайка тоже, и они зашагали по улице, выясняя дорогу у прохожих. Те, правда, указывали в разные стороны, некоторые даже застывали с открытым ртом или говорили "Я ничего не знаю", но путешественники разглядели за домами исполинскую скульптуру и устремились в ее направлении, пробираясь между статуями и архитектурно-скульптурными излишествами.
Город Жиров отличался тем, что в нем было необыкновенное изобилие статуй. Надо заметить, что Всезнайск (как, кстати, и другие города, в которых Спрутс и Незнайка так и не побывали) был просто утыкан статуями Всезнайки, однако по сравнению с городом Жировым он казался пустыней. Статуй в городе Жирове был просто лес.
Статуи коротышек с веслами, книгами, отбойными молотками, винтовками, автоматами, снопами пшеницы, непонятного назначения шарами в руках стояли у всех ворот, подъездов, лестниц, беседок, на автобусных остановках, на крышах и просто на пустых местах. В подъездах тоже красовались статуи. В подвале одного дома Незнайка разглядел через окошко каменную даму со знаменем и гранатой.18) Даже на дне бассейна громоздились каменные жабы, тритоны и саламандры.
Спрутс предложил зайти в парк и отдохнуть от нахлынувших впечатлений среди деревьев и кустов, но и там у каждой скамейки, как часовые, стояли статуи. Были даже каменные деревья. Настоящих деревьев в парке было меньше, чем статуй. Каменная изгородь парка была выполнена в виде густо переплетенных ветвей, но вместо плодов висели автоматы.19)
Статуи были стоячие, сидячие, лежачие, одиночные, двойные и групповые. Незнайка с удивлением обнаружил статую охотника Пульки и его собаки Бульки, а Спрутс опознал в одной из статуй негодяя Крабса. Крабс был действительно очень похож на себя, но в руках почему-то держал побеленный известкой барабан.
Поплутав среди статуй, они выбрались на обширную площадь, заполненную народом.
Шел митинг- мероприятие, на котором коротышки собираются толпой и выслушивают так называемых ораторов. Ораторы орали, полностью оправдывая свое название. Их речи состояли из мешанины слов про оголтелых молодчиков и грядущие катастрофы. Упоминались также Мига и Жулио, известные злодеи и вредители. Часто также упоминались какие-то деятели, которые претендовали на истину в последней инстанции, а также загадочные ортодоксы и обскуранты всех мастей. К нехорошим "определенным кругам" явно присоединились еще более неприятные "деструктивные силы", которые "размахивали жупелом".
Было похоже, что ораторы зачитывают наизусть фрагменты газетных статей. Из прослушанных выступлений путешественники поняли, что то ли произошел, то ли вот-вот произойдет государственный переворот.
Судя по всему, переворотом здесь называли выдвижения диких племен вооруженных коротышек из каких-то "мест постоянной дислокации" в места, где эти вооруженные коротышки будут непременно создавать аборигенам неудобства. О том, что это именно дикие племена, говорили их неестественные названия: спецназ, ведеве, собры, омоны, рубопы и так далее. Различались племена ритуальной одеждой и боевой раскраской лица. Эти племена портили дороги, по которым проходили, затевали перестрелки в людных местах, устраивали обыски в неожиданное время, а в более миролюбивом настроении просто мешали всем и вымогали деньги. Разговаривать с ними было бесполезно, поскольку они подчинялись только своим вождям, с которыми тоже бесполезно было разговаривать, поскольку те починялись только высшим руководителям страны. Или не подчинялись, что, кажется, на этот раз и произошло.
