— Виноват, господин обер-лейтенант, — еще больше вытянулся ефрейтор.
— Продолжайте поиск! — отрубил офицер.
Когда патруль удалился, офицер, даже не взглянув на Бальдо, скомандовал:
— Подогрейте молоко!
Вернувшись с горячим молоком, Бальдо уже не застал в траттории высокого офицера.
— На этот раз пронесло! — со вздохом облегчения произнесла Анна.
— Ты понимаешь что-нибудь? Ведь офицер видел, как мы закрывали подвал. Может быть, этот человек заодно с русскими?
На этом их разговор был прерван. В тратторию потянулись клиенты. День прошел в обычной беготне обоих в кухню, к столам и обратно, так что временами они даже забывали о тревожном утре. Лишь к вечеру, когда траттория начала пустеть, в нее заглянул краснодеревщик Луиджи Бокка, с которым уже давно были знакомы супруги Каролини. Усевшись, по своему обыкновению, в дальний угол траттории, он сделал заказ и как бы между прочим спросил вполголоса Бальдо, подморгнув одним глазом:
— Тут мне обещали оставить четыре фьяски с вином. Я должен был отлучиться на весь день из дому и просил занести их к тебе, Бальдо. А предупредить не смог — так сложились дела.
Бальдо понял.
— Принесли, — подморгнув, сказал он. — Хорошее вино, выдержанное. Только бутылки были очень пыльными.
— Ничего, пыль можно смахнуть. В ближайшее время принесут для меня еще несколько фьясок такого же вина. Не разбей их только.
Когда они остались одни, Бокка крепко обнял Бальдо и Анну, рассказал, что подпольщики вынуждены были внезапно прибегнуть к их услугам. За русскими гнался по пятам патруль. Антифашисты не сомневались в Анне и Бальдо и указали пленным их адрес.
— Об этом у нас еще будет время поговорить, — заявила Анна. — Кто из честных людей поступил бы иначе? Сейчас надо позаботиться о беглецах. Люди целый день сидят голодные в сыром подвале. Бальдо, собери что-нибудь поесть, а я переведу ребят наверх.
Луиджи усмехнулся:
— Вам, к сожалению, не удастся их накормить.
На немой вопрос Анны и Бальдо он ответил, что подвал траттории соединяется с колодцем во дворе и римскими катакомбами, через которые русские давно уже переведены в другое, более надежное укрытие. Потребовалось лишь передвинуть пару тяжелых камней в стене подвала. Сейчас вход в катакомбы опять закрыт этими же камнями, так что никто его не сможет обнаружить.
С того дня траттория «У Лозы» стала одним из важных звеньев «русского подполья», а ее хозяева — активными участниками Сопротивления.
* * *
Синьор Паскутти между тем хоть и реже, но все-таки продолжал ходить в тратторию. Выпив однажды традиционную чашку кофе, он таинственно поманил к себе пальцем Бальдо. Хозяин подошел к столику, сел. Оглянувшись по сторонам, сор Фели заговорил шепотом:
— Я хочу сказать вам кое-что по секрету, синьор Бальдо. Только, ради Иисуса, ничего вашей жене. У меня врожденное недоверие к женщинам, которые сыплют словами, как горохом.
— ?!
— Это очень конфиденциально, синьор Бальдо. Видите ли, дело в том, что я прекрасно знаю, кто к вам приходит…
— Кто?
— Не притворяйтесь идиотом, синьор Бальдо. Я очень ценю вашу немногословность. Сюда приходят какие-то люди, которые явно не хотят встречаться ни с немцами, ни с полицией.
— У вас галлюцинации.
— Нет, черт вас побери! Но дело не в этом. Я, конечно, не коммунист, но и не фашист. Просто человек, который приспосабливается к реальности. А что сейчас за реальность? Нашим немецким союзникам приходит капут. Это, надеюсь, вам ясно?
— Нет.
— Не принимайте меня за слепца! Всё вы прекрасно знаете. Ваш приемник стоит около мадонны уж наверное не для того, чтобы слушать Геббельса. Но следите за моей мыслью. Итак, Гитлеру приходит конец. Видимо, та же участь ждет нашего обожаемого дуче. Мне хотелось бы поэтому подумать о своей будущей судьбе. Понимаете, о своей судьбе, я не скрываю своего сверхэгоизма. Но ничто в мире не делается просто так… Вам для ваших таинственных клиентов наверняка нужны продукты, медикаменты и, может быть, даже оружие. Все это я могу достать через свои связи на черном рынке и у спекулянтов вермахта, которые готовы сейчас продать все, начиная от танков и кончая собственной душой. Конечно, потребуются кое-какие средства. Но, поверьте, я лично буду брать лишь нормальный процент обычного посредника. Что вы на это скажете?
