Или нет.
Может быть, Михаэла почувствует облегчение. Или, не исключено и такое, после первичных разрушений правда принесет освобождение, ее жизнь обретет равновесие, и Михаэла снова вступит на тот путь, которым ей нужно идти, которым она и шла бы.
Никогда же не знаешь, как человек отреагирует, пока чека не вырвана из гранаты.
Было поздно, часа два ночи. Михаэла Сигель обнимала на прощание своих шумных друзей. Они все были слегка навеселе после ночной пирушки. Незнакомец уже дважды пытался застать Михаэлу одну. Ничего не вышло. Он надеялся, что сейчас она направится к лифту и ему представится шанс запустить процесс.
Михаэла Сигель. Двадцать шесть лет. Третий год ординатуры по внутренним болезням в больнице «Гора Синай» после получения диплома врачебно-хирургического колледжа Колумбийского университета. Она начинала в качестве интерна в больнице Джона Хопкинса, но после того, что произошло, сама Михаэла и администратор больницы сочли за благо для всех, чтобы она сменила место.
Девушка уже почти ступила одной ногой в лифт, когда в поле зрения возник незнакомец.
– Мои поздравления, Михаэла.
Она обернулась с кривой усмешкой. Он уже знал, что Михаэла довольно сексуальная женщина; в некотором смысле это делало вторжение в ее личную жизнь еще более неприятным. Незнакомец почувствовал, что краснеет при воспоминании об увиденном, однако ускорил шаг.
– Ммм, – протянула девушка.
– Ммм?
– Вы принесли мне повестку в суд или что?
– Нет.
– И вы не волочитесь за мной? Я помолвлена.
– Нет.
– Что-то я сомневаюсь, – произнесла Михаэла Сигель. В ее голосе слышались пьяные нотки. – Я, вообще-то, не разговариваю с незнакомцами.
– Понимаю, – сказал он и, боясь упустить ее, бросил бомбу.
– Вы знаете человека по имени Дэвид Торнтон?
Лицо ее замкнулось, как дверца машины. Незнакомец это предчувствовал.
– Это он тебя послал? – спросила Михаэла.
Невнятность исчезла из ее голоса.
– Нет.
– Ты извращенец или как?
– Нет.
– Но ты видел…
– Да, – сказал незнакомец. – Всего пару секунд. Я не смотрел всего и не пялился, ничего такого. Просто… Мне надо было убедиться.
Теперь он видел, что девушка столкнулась с той же дилеммой, которую пытались разрешить многие из тех, к кому он обращался: сбежать от этого сумасшедшего или выслушать его? В большинстве случаев любопытство побеждало, но он никогда не знал, как обернется дело.
Михаэла Сигель мотнула головой и облекла эту дилемму в слова:
– Почему я продолжаю с тобой разговаривать?
– Говорят, у меня честное лицо.
Это была правда. Вот почему такие задания почти всегда брал на себя он. Эдуардо и Мертон бывали на высоте, но при виде таких битюгов первым желанием становилось молниеносное бегство.
– Раньше я так думала и о Дэвиде. Что у него честное лицо. – Она склонила голову набок. – Кто ты?
– Это не важно.
– Зачем ты здесь? Все это осталось в прошлом.
– Нет, – возразил он.
– Нет?
– Не в прошлом. Но мне бы этого хотелось.
Голос Михаэлы превратился в испуганный шепот:
– О чем ты, черт возьми, говоришь?
– Ты порвала с Дэвидом.
– Ну. И что? – выпалила она. – В выходные у нас с Маркусом свадьба.
Она показала ему кольцо на пальце.
– Нет, – сказал незнакомец. – То есть… Я не утверждаю этого. Не возражаешь, если я изложу все последовательно, шаг за шагом?
– Мне плевать, честное у тебя лицо или нет, – вспылила Михаэла. – Я не хочу выслушивать все это заново.
– Понимаю.
– Это в прошлом.
– Да нет же. Пока нет, во всяком случае. Потому-то я и здесь.
Михаэла смотрела на него, ничего не говоря.
– Вы с Дэвидом расстались, когда… – Он не знал, какие подобрать слова, и прибег к помощи жестов – поводил руками туда-сюда.
– Можешь произнести. – Михаэла расправила плечи. – Это называется «порноместь». Мне говорили, что это почти повальное увлечение.
– Да я не о том, – возразил незнакомец. – Я спрашиваю, в каком состоянии были ваши отношения до того, как он выложил это видео в Сеть.
– Все его видели, знаешь ли.
– Знаю.
– Мои друзья. Пациенты. Преподы. Все в больнице. Мои родители…
– Я знаю, – мягко повторил незнакомец. – Вы с Дэвидом Торнтоном тогда уже разошлись?
– Мы крупно поссорились.
– Я спрашиваю не об этом.
