— Решить, каким будет наш следующий шаг, — оборвала её Лаллара. — Мы в курсе. Незачем тебе каждый раз начинать совет с констатации очевидных фактов.
— На самом деле, — произнес Неврон, — тебе вовсе незачем его вообще начинать, — изверг, заточенный в железном браслете, обвивавшим его левое запястье, принялся шепотом подначивать его — он так часто поступал, когда его хозяин говорил или делал что–то злое или провокационное.
Дмитра вскинула брови, или, скорее, гладкие участки кожи, где они некогда находились, пока она от них не избавилась.
— Кто–то же должен председательствовать, и, кажется, мы уже привыкли, что эта задача все время ложится на мои плечи.
— Возможно, настал момент отказаться от этой привычки, — произнесла Лаллара. — Я сражаюсь с Сзассом Тэмом не для того, чтобы кто–то пытался мной командовать.
— У меня этого и в мыслях не было, — произнесла Дмитра.
Неврон фыркнул.
— Разумеется. Но тот, кто председательствует на наших собраниях, также в определенной степени является и нашим лидером, и, учитывая, сколько вреда нанес нам Маларк Спрингхилл, ты, возможно, не лучший кандидат на эту роль.
Дмитра вздохнула.
— Мы все ему доверяли.
— Но он был твоим слугой, — произнес Неврон, — и поэтому именно ты несешь за него ответственность.
Дмитра взмахнула унизанной рубиновыми кольцами рукой с длинными алыми ногтями.
— Хорошо. Тогда сами направляйте ход беседы. Ведь мы все стремимся к единой цели, так что какая разница?
Её поспешное согласие застало Неврона врасплох, и тварь в его браслете захихикала над его мимолетной растерянностью. Простым усилием воли он заставил изверга ощутить боль, и смех его перешел в вопль — ещё один звук, который мог услышать только Неврон.
— Как пожелаете, — произнес он. Лаллара, которая, очевидно, желала председательствовать самолично, одарила его испепеляющим взглядом, впрочем, от этого ядовитое выражение её лица с поджатыми губами не сильно изменилось. — Ситуация такова. Мы разослали множество посыльных — воронов, наездников на грифонах, духов и прочих — чтобы отменить фальшивые приказы и опровергнуть ложные сведения, распространенные Маларком, и выяснить, каково было содержание его писем.
Дмитра одарила присутствующих ослепительной улыбкой.
— Хвала Высшему за то, — протянула она, — что зулкир Заклинательства не тратит наше время на констатацию очевидных фактов.
Неврон услышал бормотание дьявола, который находился в тяжелом серебряном кольце, надетом на большой палец его левой руки. Тот умолял выпустить его на свободу, чтобы отплатить этой суке за её колкость. Как бы ему хотелось так и поступить! Разумеется, то, что он сказал, ни для кого секретом не являлось, но ведь должен же он каким–то образом завязать беседу, разве не так?
— Как только нам станет известно все о фальшивках Спрингхилла, — продолжил он, — мы можем попытаться выяснить, с какой целью он их распространял. Одна из причин очевидна. Он направлял отряды в ловушки или туда, где они никак не могли повлиять на ход нашего противостояния, и вдобавок сеял враждебность и подозрения в рядах офицеров. Но он также стремился увести наши силы с равнины, через которые пролегает дорога, ведущая от Третьего Откоса к Тралгардской крепости.
Самас Кул, чьи дрожащие щеки были испачканы крошками сахарной глазури, проглотил кусок теста.
— Недавно армия Сзасса Тэма отступила в Верхний Тэй. Из вышесказанного можно сделать вывод, что они готовятся снова спуститься вниз.
— В чем нет особого смысла, — произнес Лазорил. — Лич отвел войска, так как катастрофа у крепости Сожалений ослабила его сильнее, чем нас. Разумеется, с тех пор он при содействии Спрингихилла сдерживал нас и сумел доставить нам немало неприятностей, но этого явно недостаточно, чтобы баланс сил снова сместился в его сторону.
— Соглашусь, — произнес Неврон. — Однако… — он перевел взгляд на Нимию Фокар.
Оказавшись в центре всеобщего внимания, тарчион Пиарадоса почувствовала себя неуютно. Неудивительно. Её отступление из Дельхумида оказалось одним из самых серьезных просчетов, допущенных за несколько последних десятков дней.
Она прочистила горло.
