Сзасс Тэм вздохнул.
— Тогда как насчет этого? Когда я стану правителем Тэя, вы предоставите мне тысячу лет, чтобы насладиться плодами своей победы, а затем заберете мою душу. После этого я навечно окажусь в вашей власти и буду служить вам в любом мире, в каком пожелаете.
Бэйн рассмеялся.
— Неужели ты о себе настолько высокого мнения, раз думаешь, что от этого сделка покажется мне более выгодной? Добавив одну крошечную душонку после тысячелетнего ожидания?
— По сравнению с вашей вечной жизнью этот срок не так уж и велик, а я — Сзасс Тэм. Глумитесь и издевайтесь надо мной сколько влезет, но я знаю — вы достаточно мудры, чтобы понимать, что это значит. Вы можете прочесать свои «верхние миры» от края до края, но среди своих слуг не найдете ни одного, кто смог бы послужить вашим планам хотя бы вполовину так же эффективно, как я.
Бэйн снова рассмеялся.
— Я склоняюсь к тому, чтобы принять твое предложение, в будущем сделать тебя последним из своих рабов и, чтобы достойно наказать тебя за высокомерие, заставить выполнять самую болезненную и унизительную работу.
— Если захотите, чтобы мои таланты пропали впустую, все окажется в ваших руках. Так мы заключим пакт или нет?
— Знаешь… думаю, да, но на все твои условия я не согласен. Мои священники и прочие верующие продолжат помогать совету.
— Ясно. В этом случае, кто бы ни одержал победу, вы и ваши последователи окажетесь в выигрыше. Очень хитроумно. Хорошо, я согласен. Дайте мне знания и силу, и я обойдусь без ваших священников.
— Предупреждаю, ты не знаешь, о чем просишь. Получив столько знаний одновременно, твой разум может и не выдержать.
— Сомневаюсь.
— Посмотрим, — стремительным движением Бэйн ударил Сзасса Тэма по лицу тыльной стороной руки, которая была закована в украшенную драгоценностями латную перчатку.
Хрустнула кость. Однако после первоначального шока, вызванного ударом, лич не почувствовал боли. В рассудок Сзасса Тэма словно вонзился вопль нестройного многоголосого хора, и это чувство оказалось настолько сильно, что заглушило все физические ощущения.
Этот рев все длился и длился, и лич начал было опасаться, что, как Бэйн и предупреждал, его разум может не выдержать. Затем вопль обрел гармонию. Внутреннее я волшебника завибрировало в ответ, но он больше не боялся, что окажется уничтожен. Более того, это чувство его даже взбодрило.
Он осознал, что лежит на земле, и поднялся на ноги. Лич оглянулся в поисках Бэйна, но Черная Рука уже исчез. Темный барьер рассеялся, на небосклоне сияли звезды.
Лицо Сзасса Тэма напомнило о себе запоздалым приступом боли, но теперь он точно знал, что может осуществлять сложные магические манипуляции. Он срастил сломанные кости, восстановил кожу и плоть и даже вернул на место бородку. Начав исцелять остальные раны, он осознал, что теперь может избавить свои руки от каких–либо видимых дефектов, но, повинуясь случайной прихоти, оставил их в первозданном виде. Он уже привык видеть их такими.
Благодаря новообретенному знанию он чувствовал, что громадная мистическая сила, которой наделил его Бэйн, со временем исчезнет. Если он хотел употребить её для победы над советом, это было необходимо сделать немедленно. И все же, когда он, воспользовавшись ментальной связью, потянулся к разумам своих подчиненных, у него хватило времени, чтобы усмехнуться при воспоминании о том, что даже так называемого бога со всем его предполагаемым могуществом можно уговорить пойти на чрезвычайно невыгодную сделку.
* * *
Сидя на спине Яркокрылой, Аот разглядывал небосклон, и его сверхъестественно острое зрение позволяло ему различать множество деталей окружающего пейзажа. Тончайшие переливы в сером окрасе облаков. Воробьев. Кружащих стервятников. Чайку, которая слишком далеко забралась к северу от моря. Но ни одного ворона.
Начал накрапывать холодный мелкий дождь, ещё больше испортив ему настроение.
— Вороны в плохую погоду летают? — спросил он.
— Возможно, — произнесла Яркокрылая. — Если дождь не усилится.
— Чудненько, — значит, им тоже придется остаться в воздухе.
По идее, доказать предательство Маларка, если, конечно, оно имело место, было несложно. Нужно только отыскать противоречия между той информацией, которую шпион получал, и той, которую предоставлял зулкирам и полевым командирам. Или между приказами, которые совет поручал ему передавать, и теми, что он рассылал на самом деле.
