Как Таммит и обещала, её летучие мыши разлетались в стороны, стоило языкам голубого пламени подобраться к ним слишком близко, но в один момент одна из них заметила опасность слишком поздно и не успела увернуться. Её охватило пламя, и она исчезла в огненной вспышке. Барерис вздрогнул.
И в тот же миг огромное чудовище рухнуло, и дюжины его разбросанных по земле конечностей начали оплывать. В воздухе разлилось омерзительное зловоние.
Барерис понятия не имел, чьи же атаки нанесли монстру наиболее серьезный урон и что его в итоге убило. Возможно, они вообще никакого отношения не имели к его смерти. Возможно, в анатомии этого чудовища существовал какой–то фатальный изъян, который и не позволил ему прожить слишком долго.
Оставшиеся мыши отлетели от спутанных гниющих щупалец и закружились друг вокруг друга. Хотя на Таммит не было заметно никакой крови или ран, она пошатнулась.
Барерис бросился к возлюбленной.
— Ты как, в порядке?
Она кивнула.
— Буду. Едва пронесло. Когда это пламя поглотило часть меня, я почувствовала, что оно вот–вот перекинется и на остальные мои тела. Но мне каким–то образом удалось его оттолкнуть.
— Тебе не было нужды атаковать эту тварь.
— Если уж мы об этом заговорили, зачем же ты переместил нас туда, где мы оказались между нею и солдатами Туратароса? Разве мы обязаны приглядывать за этими воинами?
— Полагаю, что нет. — Они оба действовали инстинктивно. Значит, как бы она сама ни считала, не все её желания были эгоистичными и жестокими.
К ним быстрым шагом приблизился капитан легионов Димона. Он не мог разглядеть финальную фазу битвы в деталях и поэтому замер на месте, заметив алебастрово–бледную кожу Таммит, слабое свечение её темных глаз и клыки, которые все ещё нависали над её нижней губой. Может, он и испытывал к вампирам личную неприязнь, но до войны ему приходилось мириться с их присутствием в рядах армии. Теперь же он опасался, что подобные существа могли состоять на службе у Сзасса Тэма.
— Все в порядке, — произнес Барерис, вплетая в голос магию, чтобы его слова звучали более убедительно и успокаивающе. — Капитан Ильтазиарра на нашей стороне.
Командир сделал вдох.
— Разумеется. Простите мне мое минутное смущение. По правде говоря, я все ещё не могу прийти в себя. Когда это чудовище вломилось в наши ряды… Не знаю, что бы мы делали, если бы поблизости не пролетали вы и ваши наездники.
Погибли бы, подумал Барерис.
— Был рад помочь.
— Могу ли я попросить вас ещё об одной услуге? Некоторые из моих солдат не знают, что чудовище повержено, и все ещё продолжают спасаться бегством. Не могли бы вы приказать вашим людям поискать их и вернуть назад?
— Конечно.
— Благодарю, — офицер покачал головой. — Во имя Руки, какой кошмар! Мне сказали, что эта дорога безопасна. Вероятно, волна голубого пламени, расколовшая землю и сотворившая это чудовище, прошла здесь совсем недавно.
Нахмурившись, Барерис пожал плечами.
— Может быть.
* * *
Задолго до того, как его начальники в ордене Заклинательства приказали ему отправиться на службу в армию, Тамас Напрет привык не обращать внимания на стоны и хныканье раненых. Любому Красному Волшебнику, если он стремился занять в своем ордене более высокое положение, приходилось постоянно слышать подобные звуки.
И все же сейчас в них, казалось, звучал укор, и это отвлекало мага от наблюдений за звездами. Поднявшись на ноги, Тамас подобрал свой инкрустированный золотыми рунами посох и направился прочь от лагеря.
Он не стал отходить далеко. Даже если поблизости не шныряли воины Сзасса Тэма, иногда в набеги на лесистые холмы Гауроса отправлялись спускавшиеся с Рассветных гор дикие кобольды и гоблины. Остановившись на расстоянии нескольких шагов от ближайшего солдата, Тамас уселся на устланную сухими сосновыми иглами землю, скрестив ноги, и погрузился в медитативный транс. Возможно, боги — если, конечно, хоть один из них ещё оставался в живых — откроют ему, в чем причина их нынешних неудач.
Дмитра Фласс приказала их небольшому отряду сделать все возможное для того, чтобы разорить Гаурос, и, по правде говоря, для того, чтобы сжигать фермы и грабить пункты сбора налогов в этом малозаселенном тарче, не требовалось многочисленного войска, ведь сама Азир Крен с большей частью своих сил в это время сражалась где–то ещё. Мобильность и способность растворяться в лесах спасала южан от расплаты.
