— Но пламя все равно появилось, — произнесла Таммит.
— Да. Не знаю, разделилась ли его волна надвое или произошло что–то ещё, но внезапно огонь оказался здесь. Некоторые маги перенеслись в безопасные места, но большинство из нас не смогли этого сделать. Перемещение через пространство не является частью магии воплощения. А те, кто владел этим умением, предпочли бросить остальных на произвол судьбы. Когда пламя охватило меня, пришла боль — я словно тонул в боли и ослепительном сиянии. Но, когда все закончилось, на первый взгляд все осталось по–прежнему, и мы принялись радоваться и поздравлять друг друга, хотя никто больше не вышел на улицы, чтобы присоединиться к нашему веселью. Даже если живых в Солзепаре больше не осталось, мы–то уцелели! Мы решили, что нас защитили охранные заклинания, находящиеся в фундаменте здания.
— Но вы ошиблись.
— Да, — сказал ученик. — Через какое–то время до нас дошло, что следует сообщить начальству о том, что мы все ещё живы, но весь остальной город, скорее всего, погиб. В нашей библиотеке стояло зачарованное зеркало, которое позволяло нам общаться на расстоянии, и все мы собрались вокруг него. И тогда заклинания ожили.
Таммит ничего не поняла, и судя по тому, как нахмурился Барерис, он тоже.
— Какие заклинания? — спросил он.
— Заклинания на свитках и в книгах, стоявших на полках, — сказал юный маг. — Не знаю, как выразиться по–другому. Они появились одновременно — безумные, искореженные силуэты, окруженные голубым сияющим ореолом или испускавшие голубой свет — и принялись кружить вокруг нас. А затем одно из них, какая–то разновидность мороза, вошло в глаза госпожи Кранны.
— Ты имеешь в виду — она стала одержимой? — спросил Барерис. — Чушь какая–то. Заклинания — это не демоны. Это просто… формулы.
— Но именно это и произошло, — произнес ученик. — И, когда она стала одновременно и человеком, и заклинанием, она схватила мастера Зараса, и он упал. Думаю, его сердце моментально остановилось, не выдержав шока от её ледяного прикосновения. А затем в его ухо проникла тень, и он снова поднялся и набросился на остальных. Половина магов успели измениться, живыми или мертвыми, и все это заняло меньше времени, чем мое повествование. Я же убежал и спрятался. Больше я ничего не знаю.
— Что насчет этой и других глыб земли, которые поднимаются в воздух? — спросила Таммит.
— Что? О чем вы говорите?
Она поняла, что он его недоумение было вполне искренним. Когда все эти странные вещи начали происходить, он прятался в сундуке.
— Когда придет время, увидишь, — произнесла она. — А пока выброси это из головы.
— Пора убираться отсюда, — произнес Барерис.
— Мы не станем обыскивать остальную часть этого здания или другие острова? — спросила она.
— Нет. Мы увидели и услышали достаточно, чтобы понять, что произошло. Вражеской ловушкой здесь и не пахнет. Дело в длительном эффекте, который оказало на землю голубое пламя. Мы расскажем обо всем тарчионам, и пусть они сами решают, что предпринять. Нет нужды…
— Что–то приближается, — сказал стоявший у дверей стражник.
Бросившись к нему, Таммит кинула взгляд вниз по коридору. Скорее всего, стражник заметил только тень, движущуюся в сумраке, но с помощью своего вампирского зрения она смогла разглядеть больше. К ним, подволакивая ноги и пошатываясь, словно половина его костей была переломана, приближался Красный Волшебник.
И все же каким–то образом он, охваченный дрожью, смог заковылять быстрее. Послышался жалобный вой, но исходил он не из горла одержимого, а от всего его тела. Таммит предположила, что магия, которую он вобрал в себя, была голосовой, и сейчас она начала действовать. Вокруг тела волшебника плясали языки голубого пламени.
Выйдя на галерею, она уставилась в его глаза и попыталась сокрушить его волю. Бесполезно. Возможно, в его голове и оставались какие–то крохи рассудка, но ей не удалось даже почувствовать его сознание, не говоря уже о том, чтобы взять его под контроль.
Внезапно гудение превратилось в оглушающий рев. Коридор содрогнулся, и волна звука, словно таран, ударила в Таммит, отшвырнув её на спину.
