— Ну, большинство из нас полагало, что вам не мешало бы пожить здесь… хм… некоторое время, прежде чем брать ранчо в свои руки.
— Все верно, — кивнула она. — Мне так и надо было бы поступить, но за эти дни я сильно изменилась… ты меня понимаешь? Кэти всегда с ума сходила по лошадям и Дикому Западу. Но не я. Наверное, я просто не представляла себе, что это такое на самом деле.
— В этом-то все и дело, мисс Шелби, — отозвался Джейк, натягивая поводья и указывая на что-то прямо перед собой.
Шелби привстала на стременах и посмотрела туда, куда он показывал. Ручья она не увидела, но знала, что, раз Джейк обещал ручей, он рано или поздно появится. Ее взгляд скользнул по погружающемуся в вечерние сумерки ландшафту… но не нашел и следа Коди.
Коди подбросил еще одно полено в костер и теперь наблюдал, как трескучее пламя жадно лижет сухое дерево, выбрасывая в черноту ночи снопы искр.
Повертев в руках ветку, он сломал ее на несколько частей и одну за другой тоже бросил их в огонь. Но это не принесло ему ни спокойствия, ни даже облегчения.
«Да пошло оно все… — Он швырнул в костер остаток ветки. — С какой стати меня должно волновать то, что она делает? Если хочет, пусть остается на ранчо до тех пор, пока не докажет всем и каждому — а себе в первую очередь, — что ничего не умеет. Мне-то какое дело? И даже если она свернет свою очаровательную шею из-за собственного упрямства, при чем здесь я?..»
Единственным ответом ему был отдаленный вой койота. Коди вдруг вспомнил, как прошлой ночью этот звук испугал Шелби. Тогда он обманывал себя, забыв, что она здесь лишь временно, что скоро, очень скоро — через неделю или две — она устанет от прелестей деревенской жизни, все бросит и вернется к благам цивилизации большого города.
«Я ведь знал, что она такая же, как Лайза! — твердил он. — Знал! Так почему же я сразу не прекратил все это?!»
Коди плотнее прислонился спиной к дереву, поднял с земли новую ветку и бросил ее в огонь. Его мысли снова вернулись к жизни в Нью-Йорке. Любовь, или то, что он принимал за нее, ослепляла его. И сводила с ума. Ему было больно, когда Лайза заявила, что не хочет больше оставаться в Монтане. Объяснила она это очень просто: ей надо думать о своей карьере, да и вообще такая жизнь не для нее. Но он почти не слушал ее — мозг воспринимал лишь то, что хотели услышать уши. Он наивно верил, что пройдет совсем немного времени, и Лайза с радостью откажется от сутолоки и шума города ради свежего воздуха, божественной тишины, маленького домика на берегу реки, где они будут растить своих детей…
Коди горько усмехнулся и покачал головой. Господи, каким же он был наивным идиотом! Словно щенок на поводке, он поехал вместе с ней в Нью-Йорк, пытался войти в ее мир, полюбить ее друзей… Ничего не получилось, и она наверняка знала об этом заранее. Не могла не знать! Ее родители принадлежали к высшей городской знати. Он же мог похвастаться, пожалуй, лишь тем, что его пра-пра-прабабка была индианкой. Ее семья могла купить небоскреб в Нью-Йорке и не заметить этого. Его же счета в банке не хватило бы и на то, чтобы купить такую машину, на какой ездила Лайза.
Деньги, вернее их отсутствие, и положили конец их отношениям. Он не смог найти работу в Нью-Йорке, а альфонсом чувствовать себя не хотел.
И вот появляется Шелби. Еще одна богатая городская девушка, заставившая его кровь закипеть. История повторилась, и он ничего не мог с этим поделать.
— Ну уж нет! — Коди сжал кулаки. — На этот раз я буду умнее!
Но стоило ему произнести это вслух, как он вскочил на ноги и в яростной решимости принялся затаптывать угли угасающего костра. Разум подсказывал ему, что давать волю чувствам нельзя, что надо забыть о Шелби, и как можно скорее. Наверное, разум был прав. Но чувства восстали против разума и одержали победу.
Коди пронзительно свистнул, и из темноты донеслось ржание Солдата, а вскоре и сам он появился в неверном свете умирающих углей.
— Прости, парень, но нам предстоит небольшая поездка, — сказал ему Коди и взлетел в седло.
Словно чувствуя нетерпение седока, Солдат перешел с шага на рысь, а затем на галоп, и, легкие как ветер, они буквально полетели над ночной прерией.
