Шелби ехала словно в тумане, и до ее слуха не сразу донеслись звуки далеких голосов. Она открыла глаза и увидела в нескольких стах футах слева небольшую поляну, в центре которой ковбои ранчо «К + К» разбивали лагерь.
Палатки были уже развернуты и закреплены, костер разведен, Том носил коробки из грузовичка, а остальные ковбои ставили столы и скамейки для ужина. Рядом Шелби заметила еще один открытый грузовичок с каким-то огромным прямоугольным сооружением, обтянутым брезентом. На секунду в ней вспыхнуло любопытство, но тут же погасло.
Язык Коди проник ей в ухо, и ее снова охватила истома желания. Она остро чувствовала его дыхание на своей щеке, учащенное биение его сердца, напряжение его ног, его нежную и настойчивую руку на своей груди… Мир вокруг нее опять начал таять, оставались лишь Коди и его чувственные, мучительные, сладостные прикосновения.
Солдат продолжал свой путь, и вскоре лагерь гостей остался далеко позади.
— Мы почти приехали, дорогая, — шепнул Коди.
Через несколько минут деревья расступились, открывая небольшой луг с высокой золотистой травой, из которой то здесь, то там выглядывали головки полевых цветов. Недалеко весело журчал ручеек.
Коди остановил коня, спрыгнул на землю и помог Шелби спешиться. Она прижалась к нему и обняла за шею. Другого поощрения Коди и не требовалось.
Их губы слились в долгом страстном поцелуе, а когда они расстались, Шелби уже знала, что ее мир никогда уже не будет прежним. Она и сама не могла точно сказать, когда и как Коди Фарлоу похитил ее сердце, но понимала, что рассталась с ним навсегда. Впрочем, ее это не беспокоило.
Продолжая удерживать ее одной рукой за талию, Коди отвязал от седла и сунул под мышку свернутое одеяло, а седельные сумки перекинул через левое плечо. Отпустив Солдата и Леди пастись, он отвел Шелби к берегу ручья, где лежал толстый ствол давным-давно упавшего дерева.
— Посиди здесь минутку, — улыбнулся он, — сейчас появятся декорации.
Декорации волновали Шелби меньше всего на свете, если не считать, конечно, того, что ими занимался Коди. Он же тем временем отошел на несколько метров в сторону и внезапно исчез из виду в густой тени огромной сосны. Шелби пришлось обхватить руками согнутые колени и переплести пальцы, чтобы не вскочить и не броситься вслед за ним. Ей хотелось только одного — быть в его объятиях.
Бросив седельные сумки у подножия сосны, Коди расстелил на земле одеяло.
Словно почувствовав ее настойчивый взгляд, он оглянулся. Их глаза встретились, и на его губах заиграла мягкая, призывная улыбка.
Шелби охватила дрожь нетерпения.
Коди собрал немного сухого валежника, разжег костер и вернулся к ней.
Она встала, взяла его за руку, и он повел ее под низко нависшие ветви сосны.
— Ты прекрасна, Шелби, — ласково шепнул Коди, чуть касаясь ее уха губами, и заключил ее в объятия.
Шелби привстала на цыпочки и крепко прижалась к нему; его слова, его прикосновение заставляли ее сердце биться чаще.
— Я хотел сказать это с тех самых пор, как впервые увидел тебя, — продолжал шептать он. — А еще мне чертовски хотелось тебя поцеловать… — Его губы скользнули вниз и остановились на маленькой ямочке у основания шеи. — И обнять тебя… — Его руки сжали ее сильнее. — И любить тебя.
Губы Коди впились в ее, даря неистовый, требовательный поцелуй, не оставлявший никаких сомнений в клокочущем в нем бешеном желании обладать ею. Где-то внизу живота у Шелби появилось томительное, тянущее чувство, напоминающее острый голод, которое росло и ширилось с каждым движением рук Коди, гладивших ее тело. А его пальцы уже расстегнули перламутровые пуговки ее рубашки, подняли майку и теперь занимались крючками тонкого кружевного лифчика. Наконец он взял ее обнаженные груди в свои ладони и провел большими пальцами по напрягшимся розовым соскам.
С губ Шелби сорвался сдавленный стон; все ее тело, подобно молнии, пронзил горячий клинок желания, причиняя каждой клеточке, каждому нерву сладостную боль.
— Позволь мне любить тебя, Шелби, — охрипшим от нетерпения голосом произнес Коди.
