* * *
Итак, тревога нарастала; не последним, хоть и не главным фактором было само обращение Джеймса Комптона к Мейси. Уж не матушка ли его, леди Роуэн Комптон, приложила руку? В свое время леди Роуэн поддержала Мейси, даже оплатила ее образование; не с ее ли подачи и Джеймс предложил Мейси дело о покупке имения Сандермира? Щепетильная до болезненности, Мейси тяготилась покровительством бывшей суфражистки, хотя и ценила таковое. Конечно, определенную роль играла здесь разница в происхождении, даром что Мейси, как правило, принимали за дочь священника, не подозревая, что отец ее торговал вразнос овощами в Ламбете. Впрочем, Фрэнки Доббс давным-давно расстался и с тачкой, и с впряженной в нее клячкой. С самой войны он жил в Челстоуне. Всех конюхов леди Роуэн забрали в армию, Фрэнки прибыл ухаживать за лошадьми, да и остался. Ему даже домишко выделили.
В конце концов Мейси решила сосредоточиться на расследовании. Размышления о причинах, побудивших Джеймса обратиться именно к ней, точно не прибавят продуктивности ее работе. Мейси изучала записи, пока не затрезвонил телефон. В первые секунды она просто смотрела на аппарат, прикидывая, кто бы это мог быть. Обычно ей слали письма, почтовые карточки и телеграммы. Новости и предложения Мейси привыкла получать по почте. Наконец она сняла трубку.
– Фицрой пять…
– Господи! Мейси, зачем ты повторяешь номер? Раз я его набрала, значит, он мне известен!
– Присцилла! Ты где?
Мейси даже с места поднялась – такой неожиданностью стал звонок старой подруги.
– Я в Лондоне. Наконец-то определила моих лягушат в новую школу. Мы долго выбирали, Мейси; мы и сейчас не уверены, что решение правильное. Просто в Биаррице они творили что хотели, а им дисциплина нужна, не то вырастут бог знает кем. Я только что от директора. Ну и беседа была! Мой старшенький подрался, представляешь? Защищал младшенького. Так что мне жизненно необходима порция джина с тоником. Не хочется пить в одиночку. Я в «Дорчестере».
– В «Дорчестере»?
– Ну да. Сама себе задание дала – проверить все до единого лондонские отели. Этот конкретный всего полгода как открылся и, знаешь, впечатляет. Телефон в каждом номере – это не пустяк. Может, я даже и приостановлю исследование. Мне в «Дорчестере» нравится. Отлично можно расслабиться после того, как целый день раскидываешь мозгами. Не в прямом смысле, конечно, раскидываешь, хотя останься я на пять минут наедине с моими…
Мейси взглянула на часы.
– Приеду, как только освобожусь. Надо закончить пару дел, потом переодеться. В половине седьмого тебя устроит?
– Отлично! Заканчивай свои дела, а я пока в горячей ванне помокну. Ванна, знаешь ли, притупляет желание напиться.
– До скорой встречи, Прис.
Мейси наскоро разделалась с работой, но, когда выходила из конторы, посыльный принес почтовую карточку от Билли.
«Уважаемая мисс!
Вам надо приехать на ферму. Срочно. Буду звонить во вторник из ближайшего автомата. В восемь.
Билли».
Мейси похлопала карточкой по левой ладони. Вторник – сегодня. Взглянула на часы. На обмен новостями с Присциллой хватит одного часа, так что Мейси успеет вернуться в контору к восьми. Билли она знает достаточно – из-за пустяков он не стал бы обращаться к услугам почты. А если верить карте, предоставленной Джеймсом Комптоном, телефон-автомат находится на изрядном расстоянии от фермы, в соседней деревне, и «ближайшим» может быть назван разве что в ироническом смысле. Да и прогулка к автомату после рабочего дня едва ли сойдет за увеселительную.
* * *
Где бы ни была назначена встреча с Присциллой, Мейси безошибочно вычисляла подругу по толпе народу, ее окружавшей. Нет, Присцилла не заводила разговоров; она могла даже не знать лично людей, что толклись вокруг нее. Просто она служила этаким центром притяжения. Люди беседовали, поджидали приятелей – но неизменно возле Присциллы.
Вечер вторника не стал исключением. Присцилла сидела за барной стойкой, потягивала коктейль, а в непосредственной близости группировались, поглядывая на нее, другие гости отеля. На Присцилле был вечерний наряд, пожалуй, более уместный в ее доме, во Франции. Такой наряд хорошо надеть вечером, собираясь ужинать в саду. Туника кремового цвета с широким кушаком на бедрах красиво оттеняла модный загар, просторные густо-синие шелковые брюки с отворотами подчеркивали стройную фигуру. Туфли тоже были синие, из мягчайшей кожи; белый с синей отделкой шарф обвивал шею. Конец августа баловал теплом, провоцировал одеться полегче, однако никто из гостей, кроме Присциллы, не вписался бы столь органично в интерьер круизного судна, бороздящего тропические моря.
