Сгорая от нетерпения, Настя быстро завершила очередной разговор, на этот раз с официантом ресторана, где во время совершения одного из убийств якобы проводил время Плешаков. Официант Плешакова вспомнил с трудом - гуляла большая компания - и не мог с точностью сказать, был ли Антон все время в ресторане или отлучался. И снова ей не удалось зачеркнуть очередную строчку в списке.
Вернувшись на Петровку, она помчалась прямо к Короткову с требованием немедленно найти компьютер с выходом в Интернет. Когда такой компьютер был найден, она посмотрела свою электронную почту, обнаружила послание от Зарубина, распечатала фотографии, схватила папку, в которой лежали снимки убитого Ремиса и побежала к экспертам советоваться. У экспертов была запарка, как, впрочем, и всегда, но они сумели уделить ей ровно три минуты, чтобы выслушать и ответить: "Поезжай на "Войковскую", там это умеют делать быстро".
Неподалеку от станции метро "Войковская", на улице Зои и Александра Космодемьянских располагался Экспертно-криминалистический центр МВД. Никакого постановления о проведении экспертизы у Насти не было, она считала преждевременным морочить следователю голову своими призрачными догадками, основанными только на одном-единственном (и то пока не проверенном) факте поездки Ремиса в Камышов. Эксперт, с которым она разговаривала на Петровке, пообещал организовать звоночек в ЭКЦ, чтобы ей там "все сделали по дружбе". Обещание свое он сдержал. Настю, конечно, не ждали как дорогого гостя, но к просьбе ее отнеслись вполне благосклонно, при помощи сканера загнали оба комплекта фотографий в компьютер и велели подождать.
Через какое-то время сидевшая за компьютером женщина лет сорока пяти со сварливым лицом и неожиданно мягким голосом обернулась и кивнула ей: мол, подходи.
- Это разные люди, - уверенно заявила она. - Даже с учетом возможной пластики. Они одного роста и практически одинакового телосложения, но форма черепа у них разная. Нет совпадений ни по одному параметру, который учитывается при идентификации.
Уф! Хорошо, что она не поделилась своими соображениями ни со следователем, ведущим дело об убийстве Гелия Ремиса, ни с Афоней. Но обидно... Так красиво все складывалось!
По дороге на Петровку Настя мучительно пыталась придумать какую-нибудь правдоподобную историю о том, как двое незнакомых друг с другом мужчин примерно одного возраста, роста и телосложения одновременно оказались в мало кому известном городке Камышове и с одной и той же целью: помочь женщине, потерявшей всех близких. Не исключено, что и женщина одна и та же. Во всяком случае, Сережа Зарубин, которого она попросила это проверить, сказал, что подобные трагические обстоятельства сложились толйсо у Клавдии Савельевны Симоновой, о других похожих ситуациях в камышовской милиции не знают.
История, отвечавшая требованиям жизненного правдоподобия, у Насти никак не складывалась, и ей пришлось сделать вывод о том, что Ремис был знаком с Симоновым и ездил туда по его просьбе. Симонов действительно не погиб, но соваться в родной город не посмел и послал приятеля организовать помощь матери. Никаких двух мужчин не было, был всего один - Гелий Ремис. Но его появление не осталось незамеченным братвой Богомольца, и поскольку незнакомца никто не опознал, был сделан вывод о пластической операции. Логический ряд простой и безупречный: кто будет так истово заботиться об одинокой женщине и о памятнике ее недавно погибшей дочери? Конечно, только сын и брат, больше некому. А почему его никто не узнал в Камышове? А потому, что пластику сделал. Все понятно.
При таком раскладе у Симонова вполне может быть неизмененная внешность, а слухи о пластической операции - результат логических построений кемеровских бандитов. Если бы у него было новое лицо, он не побоялся бы ехать в Камышов сам и не стал бы привлекать к этому делу Гелия Ремиса. А люди Богомольца приняли Ремиса за Симонова, выследили и убили. Тогда все сходится.
Теперь встает вопрос: а надо ли искать этого Симонова? Сам он, судя по всему, ничего противоправного не совершил, никого не убил. Правда, его имя всплыло гораздо раньше и связано с именами Руслана Нильского (см. дело об убийстве Тимура Инджия) и Петра Степановича Дыбейко (см. дело об убийстве Антона Плешакова), а теперь еще и с именем Гелия Ремиса, так что глупо отмахиваться от этого и закрывать глаза...
