История конфликта Богомольна и Симонова выглядела и в самом деле устрашающе в том смысле, что шансов выжить y псевдопогибшего не было никаких. И если он действительно инсценировал собственную смерть, то совершенно ясно, почему. Никому не дозволено запускать лапу в "общак". За это неминуемо следует самое жестокое наказание. Странность, однако, состояла в том, что Симонов ни к какой группировке не принадлежал и к "общаку" доступа иметь не мог. Так, во всяком случае, выходило по сведениям местных оперативников. Почему же его так настырно искал Богомолец и почему в этой информации постоянно мелькало слово "общак"?
* * *
Сергей Зарубин проклинал все на свете. Ну почему так получается, что как только ты соберешься сделать решительный шаг в собственной жизни, так тебя немедленно посылают в командировку? Еще в понедельник он позвонил в Москву своей девушке по имени Гуля и, прикрывая показной вежливостью собственное смущение, спросил, не согласится ли она выйти за него замуж. На что Гуля, тихонько засмеявшись, ответила, что сделанные по телефону предложения не рассматривает как серьезные. Она, мол, никуда не торопится и вполне может подождать, пока Сергей вернется из командировки и повторит эти слова при личной встрече. Не исключено, что за время пребывания вдалеке от Первопрестольной он одумается.
Зарубин знал, что не передумает. Но боялся, что за время его отсутствия случится что-нибудь непредвиденное, например встреча Гюльнары с двухметровым красавцем-богатеем, который выразит готовность бросить к ее ногам куда больше, чем может предложить скромный опер с Петровки. Ему всегда казалось, что он влюблен в Гулю куда сильнее, чем она в него, и оттого Сергей постоянно ждал вмешательства неожиданного соперника.
А перспектива отъезда домой с каждым часом выглядела все более неопределенной. Ведь первоначально его заданием было выявить связи Яны Нильской и поработать с информацией о группировке Богомольца. Потом выяснилось, что надо заниматься еще и каким-то Николаем Бесчеревных. А теперь вот Симонов, сведения о котором он нарыл на свою голову. С одной стороны, к убийству Тимура Инджия и похищению Яны Нильской история с Симоновым никакого отношения иметь не должна, но Каменская сказала, что Симонов по крайней мере двумя точками соприкасается с Русланом Нильским: городом Камышовом, где прошло детство обоих, и личностью Богомольца, который их обоих почему-то страшно не любит, одного пытался запугивать, а другого вообще собирается убить. И закрыть глаза на эти две точки соприкосновения она не считала возможным.
Город Камышов Сергею понравился, давно уже не доводилось ему бывать в таких спокойных уютных местах, заросших буйной зеленью, столь густой и щедрой, что и заборов вокруг домов зачастую не было: все равно сквозь ветки и листву ничего не видно, а если кто вознамерится забраться в дом, так ему никакой забор не помешает, разве что бетонный, метров пять-шесть высотой, но ставить такие ограды в Камышове никому и в голову не приходило, да и дорого.
Первой, с кем решил поговорить Зарубин, была мать Руслана Нильского Ольга Андреевна, моложавая приятная женщина с милым лицом и негромким голосом.
- Что-то с Русланом? - испуганно спросила она, услышав от нежданного гостя, кто он и откуда. - Или с Яночкой?
- С ними все в порядке, - Сергей решил прежде времени не волновать Ольгу Андреевну рассказом о похищении Яны. - Меня интересует один человек, с которым, возможно, ваш сын был хорошо знаком.
- Кто такой?
- Юрий Симонов.
- Юрка-то? - Брови Ольги Андреевны взлетели вверх и забыли вернуться на прежнее место, так и остались где-то под линией волос. - Ой, шалопут он был! Вот родители-то с ним намучились. Отец его порол нещадно за каждую провинность, а толку никакого.
- И какие же это были провинности? - поинтересовался Сергей.
- Подворовывал, хулиганил, патронами баловался. В милицию его уж сколько раз забирали, внушения делали - да все без толку. Потом, правда, остепенился немножко, после армии техникум закончил, на шахту работать пошел взрывником. Даже деньги родителям постоянно привозил.
