- Зачем? - неосторожно спросил Сергей и тут же нарвался:
- А я тебе потом скажу, если начальство разрешит, клопик ты мой ненаглядный.
- Сколопендра, - огрызнулся Зарубин.
- А ты - каракурт, - тут же отпарировала она. - Сержик, ты со мной в эти игры не играй, я всю жизнь кроссворды разгадываю и потому знаю нужных слов раз в сто больше, чем ты.
- Жужелица! - отчаянно кинулся в бой Сергей, но тут же испугался и повесил трубку.
Настя с улыбкой погладила телефон, щелкнула по нему указательным пальцем, мысленно представляя себе при этом зарубинский курносый нос, и принялась за приготовление завтрака.
Вечером того же дня она сидела в своей квартире одна-одинешенька. Короткой поехал к Ирине и, трогательно смущаясь, предупредил Настю, что ночевать не придет, но к завтраку непременно будет.
- Это еще зачем? - удивилась она. - Ты что, не можешь прямо от нее на работу приехать?
- Ира завтра снимается с девяти утра где-то у черта на рогах, за городом. Подъем у нее в шесть, выход из дома - в семь. Я, конечно, могу изобразить трудовой порыв и приступить к несению службы в половине восьмого, но лучше я все-таки к тебе приеду, ладно? Ты меня покормишь не спеша и расскажешь, чего за ночь надумала.
- Ну конечно, - фыркнула Настя, - ты ночью будешь развлекаться, а я думать должна? Здорово придумал.
- На то я есть твой начальник, - строго ответил Юра. - И не смей огрызаться.
Готовить еду для себя одной Насте не хотелось, она скучно сжевала оставшуюся со вчерашнего дня холодную отбивную с куском хлеба, запила этот изысканный ужин чашкой некрепкого кофе и улеглась на диван, закинув руки за голову.
Сведения, добытые Сережей Зарубиным, были и в самом деле интересными, они будили воображение, но в единую картинку не складывались. По крайней мере сразу. Может быть, в спокойной обстановке, в тишине одиночества и уюте мягкого дивана мысли станут более стройными и упорядоченными? Во всяком случае, Настя очень на это надеялась.
В начале апреля неизвестные воришки проникли в дом матери Руслана Нильского, перевернули все вверх дном, вероятно, искали деньги и ценности, однако таковых не обнаружили и удовольствовались какой-то ерундой вроде дорожной сумки из кожзаменителя и дешевой бижутерией. Руслан в это время уже уехал в Москву показывать свой роман, и Ольга Андреевна Нильская решила сына не тревожить из-за ерунды, тем паче урон был нанесен совсем незначительный, бижутерию эту она все равно уже давно не носит, а сумка слова доброго не стоит, да и некуда с ней ездить. В милиции дело возбудили, но никаких преступников, естественно, не нашли, списали все на залетных наркоманов, которые тырят по мелочи, лишь бы на очередную дозу хватило.
Спустя примерно неделю после кражи у Нильской весь город Камышов был взбудоражен убийством Анечки Симоновой. Убийц опять же не нашли, но зато рассказали Зарубину о несчастной семье, в которой сначала при взрыве на шахте погиб старший сын Юрочка, потом скоропостижно скончался глава семьи, а теперь вот Анечку убили. И все за какой-то год с небольшим. Клавдию Савельевну Симонову все искренне жалели, пытались помочь кто чем мог, но народ в Камышове в основном небогатый, так что помощь получилась от всей души, но не очень существенная. И вдруг спустя месяца полтора после Анечкиной смерти появился в городке незнакомец. Что-то типа графа Монте-Кристо, который явился, чтобы помочь семье судовладельца Мореля. Все организовал, всем денег дал, всех на уши поставил, чтобы осиротевшей Клавдии ни в чем и нигде отказа не было. И исчез. Так же внезапно, как и появился. Кто он и что - никому не ведомо, ведь когда человек такие деньги наличными прямо в руки дает, у него документов обычно не спрашивают.
А кемеровские оперативники, занимающиеся борьбой с организованной преступностью, поведали Зарубину, что какой-то слушок нехороший прошел среди братвы насчет Юрки Симонова. Дескать, и не погиб он вовсе при взрыве шахты. Другие двенадцать человек - да, погибли, а вот тринадцатого промеж них не было, да разве по разорванным и обгоревшим кускам плоти точно скажешь, сколько их там было? Кто не поднялся наверх после взрыва, того и считают погибшим. Симонов не поднялся. И отчего-то братва стала поговаривать, что он жив. Но разговоры эти появились не сразу, а только много месяцев спустя. Не то видели этого Симонова где-то живым и здоровым, не то шепнул кто... Но даже если Симонов жив, то ходить ему по этой земле недолго, видимо, осталось, потому как сам Богомолец, главнейший кемеровский авторитет, его активно разыскивает.
