- Хочешь принести пользу обществу? - громко спросилa она.
Яна медленно подняла на нее серые глаза, скорбно улыбалась:
- Какую пользу?
- Поехали со мной. Сделаем что-нибудь полезное для Наташи, она целыми днями работает, ни на что времени не остается. Заодно развеешься. Чего тебе тут сидеть?
- Не хочу, - тихо ответила Яна.
Не хочет она! Ира с трудом удержалась, чтобы не схватить ее за плечи и не тряхнуть как следует, чтобы вытрясти из ее головы всю дурь. Но она же актриса, в конце концов, а не базарная торговка.
- Яночка, послушай меня, - ласково заговорила Ира. - От твоего сидения на площадке никакого толку, тебе скучно, и ты все время копаешься в своих грустных мыслях. Руслан занят, он не может уделять тебе много внимания, но он видит твое состояние и очень переживает. Это мешает работать и ему, и Наташе, потому что у них обоих за тебя душа болит. Давай поедем вместе, поболтаем, пообедаем где-нибудь вкусненько. И Наташке поможем, она еще вчера говорила, что собрала вещи для химчистки и уже вторую неделю не может отнести - времени нет. Вещей много, ей одной их не дотащить, а Андрей Константинович все последние днц сначала тобой занимался, а теперь вообще... А, Яночка? Поехали?
Яна тяжело поднялась со стула и кивнула:
- Ладно, поедем. Может, так и правда будет лучше. Они вдвоем подошли к Наташе, которая с сердитым лицом что-то объясняла актерам, готовящимся к съемке следующего эпизода.
- Натулечка, мы с Яной решили вместе уехать, - бодро начала Ира.
Наталья подняла на них непонимающий взгляд, сняла очки.
- Куда это вы собрались?
- Твои вещи в химчистку отвезем, хочешь? Подумай, что еще нужно сделать, мы все сделаем. Мне одной будет скучно, и Янке скучно тут сидеть, а вдвоем будет веселее.
- Хорошо, - коротко кивнула Наташа, - спасибо, ты меня очень выручишь.
Она отошла на несколько шагов, подняла с пола сумку, достала ключи и деньги.
- Вот, возьми. Вещи для химчистки в прихожей, в стенном шкафу, три большие сумки. Имей в виду, они тяжелые, там, кроме легких вещей, все наши куртки, две дубленки, пальто и Андрюшин плащ. На кухне найдешь пакет с лекарствами, он стоит на столе рядом с холодильником, его надо отвезти Люсе. Сможешь?
- Смогу, - буркнула Ира. - Если твоя сестрица такая больная и не может жить без этих лекарств, то могла бы свою ненаглядную доченьку за ними прислать, а не ждать, когда ты сама их привезешь.
- Ира, это не обсуждается. Люся - моя сестра, какая бы она ни была. Ей шестьдесят три года, она нездорова, и давай будем с этим считаться.
- Ладно, - вздохнула Ира. - Что еще сделать?
- Я бы хотела, чтобы ты съездила к Андрюшиной маме. Он уже неделю у нее не был и теперь неизвестно когда сможет ее навестить. Посмотри, что там с продуктами, купи все необходимое, она же ничего тяжелее буханки хлеба поднять не может. Да, и еще: если будешь проезжать мимо какой-нибудь кулинарии, купи пару салатиков и кусок жареной рыбы, а Лешке утром не успела ужин приготовить, только с обедом управилась. И смотри, чтобы салаты были без картошки, ладно?
- Есть, мой генерал! - шутливо отрапортовала Ира. - А где Руслан?
- Пошел куда-то уединяться и думать.
- Мы не будем его искать, ты сама ему скажи, что Яна со мной уехала, хорошо?
- Хорошо, - рассеянно откликнулась Наталья, мгновенно переключаясь мыслями на предстоящую съемку.
По дороге Ирина беспрестанно болтала, пытаясь растормошить и разговорить Яну, но безуспешно. Яна сидела молчаливая и угрюмая, обхватив себя руками за плечи, словно отгородившись от всего мира. Она немного оживилась только тогда, когда они сдали вещи в химчистку и направились к Наташиной сестре на одну из дальних окраин Москвы.
- Ты сестру Натальи Александровны за что-то не любишь? - спросила она Ирину.
- А за что ее любить? - ответила Ира вопросом на вопрос. - Самовлюбленная эгоистка с непомерной самооценкой. Да еще и графоманка в придачу. Уже сто лет пишет роман-эпопею, считает себя гениальным писателем, всем окружающим печень выедает своей гениальностью и непонятостью. Та еще штучка! Вот погоди, сама увидишь.
Ира сестру Натальи ненавидела люто, но старалась по мере возможности этого не демонстрировать, ограничиваясь лишь колкими и едкими замечаниями в ее адрес. Впрочем, столь же люто она ненавидела всех, кто посмел когда-либо огорчить или обидеть Наташу. А уж больше, чем Людмила, Наталью не обижал никто, в этом Ира была стопроцентно уверена.
