* * *
Неделя, миновавшая с момента ухода Короткова из семьи, жилищную проблему Юры так и не разрешила, обещанная ему квартира в общежитии все еще была занята, видно, родственникам хозяина в Москве понравилось, и они решили здесь подзадержаться. Возвращаясь домой после встречи с приятелем, целенаправленно борющимся с оргпреступностью, Настя позвонила Короткову, чтобы сообщить, что он уже может двигаться в сторону дома.
- Только сначала дозвонись до Зарубина и попроси, чтобы он нам попозже перезвонил, когда ему будет удобно разговаривать, - сказала она.
- Зачем? Есть что-то интересное? - вскинулся Юра.
- Не столько интересное, сколько любопытное. Но разговор интимный, давай дома обсудим.
Настя слишком хорошо знала про управление "Р" и остерегалась вести служебные разговоры по мобильному телефону. Она, конечно, не преступница, а даже совсем напротив, но мысль о том, что ее разговоры могут в любой момент начать прослушивать, была ей глубоко неприятна и вызывала чувство здоровой брезгливости. Она знала, что записывающие устройства включаются при попадании в зону контроля кодовых слов, и примерно представляла себе, что слова эти Должны бы, по идее, относиться к сфере терроризма, но, во-первых, конкретного перечня слов-сигналов никто не знал, во-вторых, перечень этот должен быть невероятно длинным, и в-третьих, в управлении "Р" сидят точно такие же люди, какие вообще живут в Москве, служат в органах внутренних дел и ходят по улицам. Иными словами, люди, которые вовсе не чужды здоровое и нездоровое любопытство и, что намного хуже, желание подзаработать какой-никакой приварок к скудной зарплате. И нет никаких гарантий, что эти люди не сотрудничают с преступными группировками.
Настя хотела попросить Сережу Зарубина срочно съездить в Камышов, город в Кемеровской области, откуда родом был Руслан Нильский. Она не знала точно, зачем Сережа туда должен ехать и что выяснить, просто чувствовала, что из этой поездки может выйти толк. Дело в том, что у Валеры Липецкого был опытный и толковый начальник службы безопасности. Некто Петр Степанович Дыбейко. В прошлом - начальник городского отдела внутренних дел Камышове. Такая вот метаморфоза..
* * *
Яна раздражала ее все больше, но Ирина знала: ради Наташи, ради ее спокойствия она будет терпеть эту капризную девчонку, более того, не просто терпеть, а делать вид, что все замечательно, просто отлично, и лучше и быть не может.
Начать хотя бы с того, что в воскресенье вечером Янка принялась изображать мировую скорбь и даже отказалась заехать вместе со всеми к Гольдманам. Когда Наташа и Ира приехали к следователю и забрали Яну, сиротливо сидящую в коридоре под дверью кабинета, та потребовала, чтобы ее отвезли домой. Якобы она так переволновалась и перенервничала, что ни в какие гости идти не собирается. Можно подумать, Наташка меньше переволновалась! Андрей все-таки ей муж, а Янке - никто. Пришлось делать лишний крюк и завозить ее домой, к Наташе. Руслан дергался, то и дело виновато поглядывал на жену, и было понятно, что он тоже хотел бы остаться с ней дома, утешать и успокаивать, но не мог: он должен был помочь Наташе отогнать машину Андрея Константиновича с Покровки к дому в переулке Каменной Слободы.
В понедельник Яна отправилась вместе со всеми на Мосфильм". Ирина снималась во второй половине дня, с пяти часов, и когда она появилась на площадке, то увидела все ту же картину: мрачная Яна сидит в сторонке одна, ни с кем не разговаривает, ни на кого не смотрит и всем своим видом показывает, какая она несчастная, ей столько пришлось пережить, перестрадать, а никто не кидается ее утешать, не машет над ней крыльями и не стремится бросить все дела, чтобы отвлечь ее от страшных воспоминаний. Руслан нервничает, это видно невооруженным глазом, чувствует себя виноватым перед женой, хотя в чем его вина? В том, что не плюнул на съемки и не увез ее в Кемерово? Наташа тоже нервничает, потому что жалеет и Янку, и Руслана. Она вообще такая: всех жалеет и всем старается помочь.
Во вторник эпизод с участием Ирины снимался прямо с утра, к двенадцати она уже освободилась и решительно подошла к Яне, с хорошенького личика которой так и не сошло выражение обиды на весь мир.
