– Она уже позвонила, – ответила Эшли, садясь за стойку, – и сообщила, что в твоих услугах нет необходимости. И еще извинилась за то, что лезет в мою личную жизнь. Догадываешься, что это значит?
– Еще бы не догадываться! – скорчила гримаску Мэри. – Если в течение недели ты не расплюешься с этим Логаном или не выйдешь за него замуж, мамочка возьмется за дело сама. Пол от знакомства с ней до сих пор не оправился, – а ведь мы уже четыре месяца женаты!
– Четыре месяца, две недели и сколько-то там дней, – уточнила Эшли, вспомнив вчерашний разговор с сестрой. – Но, в сущности, мне и рассказывать-то нечего. Все прошло нормально. Он меня выслушал. Даже предложил сегодня во время обеденного перерыва осмотреть Дом Сэндлера вместе. Право, на такое, я и надеяться не могла – особенно если вспомнить, что обращалась я с ним не слишком вежливо.
Откусив свою половинку, Мэри пододвинула пончик с кремом сестре.
– Нет-нет, Эш, ты совсем не о том рассказываешь! Для начала я хочу послушать, как он выглядит. Начни с макушки и не останавливайся, пока не дойдешь до пяток!
Эшли с удивлением осознала, что ее вдруг охватило жгучее желание заткнуть сестренке рот недоеденным пончиком и выставить ее за дверь.
– Как выглядит? Н-ну... хорошо выглядит. Даже очень. Густые темные волосы. Немного длиннее, чем нужно, но, если присмотреться получше, как раз то, что надо. Понимаешь, о чем я? Чудные зеленые глаза. Загорелое лицо. Высокие скулы. А когда улыбается, на щеках появляются такие невероятные ямочки!
Она задумалась, прикусив нижнюю губу.
– А улыбается он почти все время. Такой ленивой загадочной улыбкой, наводящей на мысли о прогулках по пляжу, долгих разговорах за полночь... – Тут Эшли сообразила, что болтает лишнее, и, оборвав себя, усердно вгрызлась в пончик.
– Бог ты мой! – воскликнула Мэри с полным ртом. – А мама-то у нас не промах! Он тебе нравится, верно?
Эшли со стуком поставила пустой стакан в раковину и включила воду.
– Мэри, родная, я так давно не была на свидании, что теперь мне и Годзилла покажется очаровашкой. Да и свидания-то никакого не было! И сегодняшняя наша встреча никакое не свидание. Мне кажется... может быть, он просто хочет меня... умаслить?
– Умаслить? Господи, Эшли, о чем ты? Зачем ему тебя умасливать?
Эшли пожала плечами, избегая взгляда сестры.
– Например, чтобы я не вздумала пристегнуться наручниками к бульдозеру, – предположила она, сама не веря собственным словам.
В глубине души Эшли не сомневалась, что Логан Каллахан к ней неравнодушен. И это пугало ее до полусмерти.
Ибо она – помоги ей Господь! – тоже явно неравнодушна к Логану Каллахану.
Дождь прекратился в одиннадцать, а в час дня, когда Эшли припарковала свой «фольксваген» на гравийной дороге, рядом с белым строительным вагончиком, о котором вчера говорил ей Логан, – уже ярко светило солнце.
Эшли достала с заднего сиденья туристские ботинки, сбросила белые кожаные мокасины и уже зашнуровывала второй ботинок, когда в стекло со стороны водителя постучали.
Она подняла глаза – и встретилась с неотразимой улыбкой Логана Каллахана. Как, интересно, ему удается сиять ярче солнышка в ясный весенний день?
Он жестом попросил ее отпереть дверь; Эшли открыла, и Логан наклонился, чтобы с ней поздороваться. От него исходил легкий аромат крема после бритья; и если есть на свете мужчины, которым еще больше, чем Логану, идут джинсы и ковбойские рубашки, то Эшли с такими феноменами пока не сталкивалась.
– И тебе привет, – ответила она, жестом показывая, чтобы он отступил назад и дал ей выйти. – Странно, что ты уже здесь, – неужели я опоздала?
– Будем считать, что я этого не слышал, – ухмыльнулся он. – Пошли, пересядем на грузовик. Здесь слишком грязно, чтобы ходить пешком, да и старую дорогу разметали, когда очищали место для фундамента.
– Слушаюсь, сэр! – отчеканила Эшли и тут же мысленно прикусила язык.
Почему, стоит ему открыть рот, она кидается в атаку? Что в нем такого, в этом человеке? Отчего при одном взгляде на него у нее включаются все сигналы тревоги и милая, сговорчивая, дружелюбная Эшли Доусон превращается, как сказала бы ее мамочка, в форменную занозу?
