Хороший вопрос, с усмешкой подумал Дэниел. Он и сам не знал, за кого ее принимает. Он в жизни не встречал подобной девушки и знал лишь то, что она попала в какое-то затруднение и что у нее припасена масса сюрпризов.
— Тогда зачем вам бедный муж? Вы говорили, что хотите найти его прямо сегодня. Какая другая причина может вызвать такую спешку? Только надежда избежать скандала из-за незаконной беременности.
Сюзетта вздохнула. Казалось, недавнее оживление покинуло ее.
— Надежда избежать скандала иного рода, — призналась она. А когда Дэниел вопросительно приподнял бровь, добавила: — Если вы и правда соберетесь на мне жениться, то, думаю, мне придется все вам объяснить.
Тут уж и вторая бровь Дэниела взлетела вверх, но Сюзетта ничего не заметила — она искала глазами укромный уголок, — потом взяла спутника за руку и потянула к уединенной скамейке в глубине сада.
— Пойдемте, я вам все расскажу.
— Теперь вы понимаете? — спросила Сюзетта, заканчивая рассказ. — Я должна выйти замуж, истребовать свое приданое и расплатиться с карточными долгами отца раньше, чем разразится скандал.
Она как можно короче описала беды, в которые вовлек их лорд Мэдисон, но при этом сумела упомянуть все важные подробности, даже тот факт, что отец отправился в город навестить Кристиану и удостовериться в ее благополучии после того, как получил письмо Роберта Лэнгли. Сейчас она, закусив губу, умолкла и наблюдала за Дэниелом Вудроу, который обдумывал услышанное.
Сюзетта всей душой надеялась, что подробности их семейного положения не оттолкнут ее нового кавалера, кроме того, она полагала, что он имеет право знать правду. Дэниел оказался первым кавалером, который соответствовал требованиям, предъявляемым ею к претендентам. Сюзетта еще до бала обдумала, каким должен быть соискатель ее руки. Взять, к примеру, Данверса. Он примерно того же возраста, что и Дэниел. А что касается внешности, то если у Данверса она вполне заурядная, то Дэниел… Честно говоря, сначала он показался Сюзетте не особенно примечательным, но сейчас, когда он наконец перестал тащить ее непонятно куда, она разглядела его лучше и ощутила, что в нем есть нечто весьма притягательное. Может быть, губы? — подумала Сюзетта, рассматривая его полную нижнюю губу под более тонкой верхней. При этом она невольно представила, как эти губы должны целовать…
— Почему вы, а не ваша сестра? — спросил Дэниел. — Лиза, да?
— Да, Лиза, — ответила Сюзетта и невольно содрогнулась. — Я старше ее на год, а потому решила, что так будет правильнее. Теперь моя очередь выполнить свой долг.
— М-м-м… — задумчиво протянул Дэниел и, помолчав, добавил: — Значит, Кристиана вышла замуж за Дж… за Дикки, чтобы востребовать свое приданое и выплатить первый круг карточных долгов вашего отца. Я правильно понял?
— Не совсем так. Дикки сам выплатил эти долги, но потом, когда женился на Кристиане, вернул себе деньги из приданого, — объяснила Сюзетта.
— Тогда ваш отец сел играть в карты впервые в жизни? — сузив глаза, продолжал расспросы Дэниел.
Сюзетта со вздохом кивнула:
— Раньше его совсем не привлекали такие вещи.
— Но сейчас он снова начал играть. Второй раз в жизни. И проиграл так много, что еще одна из его дочерей — вы — должна как можно скорее выйти замуж, потребовать свое приданое и рассчитаться с долгами? — Когда Сюзетта снова кивнула, Дэниел нахмурился и продолжил: — Вы ведь сказали, что на этот раз Дж… что Дикки отвел вашего отца в игорный дом, где он спустил все деньги?
Сюзетта ответила еще одним кивком. Губы ее изогнулись в горькой усмешке. Ей и правда хотелось, чтобы Дикки умер! Это было бы справедливо, ведь это из-за него она вынуждена в такой спешке искать себе супруга!
— А в первый раз он тоже ходил с вашим отцом в игорный притон?
Сюзетта удивленно распахнула глаза.
— Нет, — быстро ответила она, но потом задумалась и добавила: — Хотя, может, и ходил.
Дэниел посмотрел ей в глаза:
— Так как же было дело?
Сюзетта закусила губу:
— Я не знаю. Я сидела и читала наверху, когда в Мэдисон вдруг приехал Дикки, и я нечаянно подслушала его разговор с отцом. — Она задумалась, не зная, как объяснить случившееся. — Мансарда в нашем доме тянется по всей его длине. И там есть одно место, где слышно все, что говорится в кабинете отца. Именно там я и сидела.
