Расс словно спорил с глухим. Боб не выражал согласия, не высказывал возражений — просто смотрел перед собой пустым взглядом. Очевидно, взвешивал все «за» и «против». Повлиять на его решение мог только он сам, а он верил лишь в то, что видел или мог потрогать.
— Мы даже не знаем, где он сейчас находится.
— Я ведь нашел Конни, — напомнил Расс. — И Джеда найду.
— Так тому и быть, — сказал Боб, завершая разговор. — А теперь спать.
Но сам Боб не спешил засыпать. Какое-то время он просто лежал спокойно при свете шипящего фонаря «Коулмен», пытаясь запихнуть поглубже свою ярость и восстановить душевное равновесие, а потом стал просматривать материалы, которые передал ему Джон Винсент: старую квитанционную книжку, залитый кровью блокнот с пожелтевшими страницами и листы линованной бумаги с записями Сэма.
Боб внимательно прочитал записи. С первого взгляда было ясно, что Сэм вел повторное расследование последнего дела отца. «Почему?» — спрашивал себя Боб. — Что его заставило? Очень странно". Боб просто не мог себе представить, какова связь между двумя убийствами. Тело Ширелл нашли в тот день, когда был убит Эрл, а это значит, что времени на подготовку операции по его устранению не было, если предположить, что причина его гибели — обнаружение трупа девочки.
Допустим, отца убили из-за Ширелл, рассуждал Боб. Сэм, судя по всему, сравнивал записи Эрла с более поздней, официальной версией преступления.
«Тело перевезено туда. С какой целью?» — записал старик и ниже размашистым почерком добавил: «Чтобы скрыть место преступления!»
«В общем-то, конечно, — думал Боб, — более разумного объяснения не найти».
«Ноготь, — продолжал читать Боб. — Красная глина под ногтем!»
Под ногтем Ширелл? А это что значит?
Сэм сам разрешил загадку. «МАЛЕНЬКАЯ ДЖОРДЖИЯ, — написал он заглавными буквами и опять добавил: Должно быть, подлинное место преступления».
Боб знал, что Маленькой Джорджией называли заброшенный карьер с красной глиной, находившийся в нескольких милях к западу от Блу-Ай, почти сразу же за чертой города. Скандальное местечко. Туда подростки ездили обжиматься. Ну и что из того? И он там бывал.
«Миссис Паркер уверяет, что убийца — негр. В 1955 году ни одна юная негритянка не села бы в машину с белым парнем?» — гласила следующая запись, сопровождавшаяся комментарием: «Проклятие!».
Досада Сэма была вполне объяснима. Если бы Ширелл уехала с белым парнем, можно было бы строить предположения относительно заговора, в частности (хотя самого механизма Боб пока не представлял) имело бы смысл рассматривать убийство девочки как одно из звеньев операции по устранению его отца. А вот если Ширелл ушла с негром, искать какую-то логику просто бесполезно. Ведь если допустить, что Ширелл стала жертвой некоего тщательно продуманного преступного сговора, тогда нужно искать негра, который мог бы погреть на этом руки. Кто бы это мог быть? Кто из негров обладал достаточными средствами и связями, чтобы организовать столь аккуратно исполненное преступление, за которое понес наказание Регги Джерард Фуллер?
А загвоздка вся в том, что в 1955 году Ширелл не села бы в машину с белым мужчиной. И Боб знал, почему. Негритянки еще пять лет назад не садились в машину с белыми парнями. Да и сейчас, наверно, не садятся. Потому что белым парням от негритянок нужно только одно.
Боб, по-прежнему озадаченный, перевернулся на спину и закрыл глаза, пытаясь заснуть.
Боб объехал город ровно шесть раз. Таким напряженным Расс его еще не видел. Взгляд Боба блуждал по сторонам, он сосредоточенно рассматривал все подряд — рельеф, улицы, здания, витрины... он сидел, натянутый как струна: мускулы вздулись, шея окаменела до такой степени, что, казалось, при малейшем движении просто-напросто переломится.
— Ты как, в порядке?
— В идеальном, черт побери, — отозвался Боб.
— Вокруг ни души, — заметил Расс. — Как в любом маленьком американском городке в десять часов утра.
Боб, пропустив его реплику мимо ушей, продолжал сканировать взглядом улицы.
— Значит, так, — наконец заговорил он, — идешь туда, делаешь, что нужно, и тут же выметаешься. Зря не болтаться, с хорошенькими женщинами не заигрывать. Занимаешься только работой. Никаких туалетов. Как увидишь кого, тут же на попятную.
