— Вы не спрашивали.
— И что вам там сказали?
— Меня смотрел хирург Рудин, он объявил, что нужно десять тысяч долларов для коррекции ушей и пятьдесят для лица. Еще он объяснил, что в Америке подобные операции стоят в пять раз дороже. У меня таких денег нет. — Люся отвечала спокойно, но Иван по ее голосу почувствовал, что она готова разреветься.
— Виктор, девочке надо помочь! — потребовала Сперанская.
— А я что делаю!? — огрызнулся Атаров.
Он снова взял трубку.
— Эмма! Шкребко консультировал какой-то Рудин, объявил ей шестьдесят тысяч. Он издевается? Надо сделать скидку. А, ты видишь ее фотографии? Что скажешь? — он выслушал вердикт директора «Института красоты» и, попрощавшись, положил трубку. — Людмила, вы завтра поезжайте на Новый Арбат, там секретарю назовете свою фамилию, вас еще раз осмотрят и скажут окончательную сумму. Уверен, что она будет намного меньше суммы, объявленной профессором Рудиным.
Люся уже успокоилась. Она не бросилась на шею Атарову, как тот возможно и ожидал.
— Спасибо, — ответила она. — Я сделаю точно так, как вы сказали. — Она обернулась к Ивану. — Ну, как давление?
— Снижается, уже сто сорок на восемьдесят.
Сперанская подтвердила:
— Головная боль проходит. Спасибо, ребятки!
Атаров ушел, а медики посидели с женщиной еще с полчаса. Иван попытался разговорить ее.
— Этот его особняк? — спросил он.
— Нет, — гордо ответила Сперанская, — моей дочки.
— Дорогой домик, — Иван добавил уважения в интонацию.
— У нее несколько банков, — объяснила женщина, — и еще какие-то заводы и фирмы. Я всего не знаю. А начинали они с небольшой фабрики по производству подсолнечного масла под Воронежем еще в конце восьмидесятых. Витя у нее — третий муж.
— Ее фамилия Атарова? — Иван напряг память, но та никаких данных об этой особе не подкинула.
— Нет, — улыбнулась Сперанская, — мне в туалет надо. Люсенька, проводите меня.
Сперанская присела на роскошной кровати. В спальне интерьер в стиле «Людовик шестнадцатый» — все белое с золотом и на гнутых ножках с лилиями. Шкребко повела ее под руку.
— Ее фамилия Маркевич, по второму мужу. Она у него при разводе отсудила два банка из трех и какой-то нефтяной завод. Аллочка моя — хищница, ей палец в рот не клади! — гордо добавила Сперанская и скрылась в туалетной комнате.
Иван вспомнил из новостей двухмесячной давности, что Борис Натанович Маркевич — владелец финансового холдинга «Комета» был найден мертвым в офисе. Сердечный приступ в сорок пять лет! В газетах писали, но новость, на фоне событий в стране, замылилась очень быстро.
«Аллочка Маркевич — хищница!», повторил в уме Иван слова Сперанской. «Все они тут хищники. Шакалы и гиены. Стервятники, пируют на теле моей страны. Они празднуют ее гибель. Жрут ее, рвут на части, а я ничего не могу сделать!»
Из туалетной комнаты вернулись дамы. Сперанская двигалась уверенно. Люся просто шла рядом.
— Наталья Ивановна, — обратился к пациентке Иван, не выходящий из образа Иоганна Вайса, — мне сказали, что сейчас приедут дети, нам пора вернуться в свою комнату и начать дежурить. Если будет нужно, вы скажите охране, и мы тот час же прибежим.
Люся по дороге негромко жужжала Ивану в ухо:
— Сперанская сказала, что первого ее мужа застрелили.
— Кто?
— Какие-то бандиты. Это было еще в Воронеже. Ее дети от этого брака сегодня закончили десять классов.
— Двойняшки? — догадался Иван.
— Нет.
— Не понял.
— Тройняшки. Два парня и одна девочка, — объяснила Люся. — А еще у нее два мальчика от Маркевича — вот эти как раз близнецы. Ты их видел, когда мы шли в бассейн, им по десять лет.
Иван вспомнил мальчишек, игравших в приставку в большом зале. Он решил перевести тему. Не надо, чтобы Люся вспоминала об этом разговоре, если ее вдруг кто-нибудь спросит, о чем они с Иваном говорили.
— Ты поедешь завтра в «Институт красоты»?
— Поеду, — как-то равнодушно ответила Шкребко.
— Не веришь, что дадут скидку?
— Верю. Только….
— Что?
— Боюсь вспугнуть. — Люся в комнате упала на кровать и вытянулась, закинув руки за голову. — Примета верная, если во что-то, кому-то поверишь — все окажется туфтой. Вот, пока я калькуляцию и направление на операцию не получу — не поверю. А если честно, то надежды мало, Ваня. Ну, кто я ему? Что это за благотворительность? В их обществе не принято помогать друг другу бесплатно. Так что, я не особо рассчитываю на скидку. Если только эта Эмма действительно не захочет мне помочь, как медику.
