– Не слишком-то много она мне рассказала. Она не любит раскрывать свои секреты, – сказал он.
– И все же что она тебе сообщила?
Тоцци наклонился к нему.
– Нэш глубоко увяз в делишках с семейством Мистретты. Пять лет назад они продали ему землю, на которой он построил это казино. Теперь подошел срок платежа, и они хотят получить свои денежки. Для этого сюда прибыл Сэл Иммордино собственной персоной. Но, насколько мне известно, долг еще не выплачен, потому что Иммордино появлялся снова.
Гиббонс машинально отхлебнул глоток мерзкого пива и снова скривился.
– Это и есть большой секрет, о котором ты не мог сообщить Бюро?
– Мне никак не удавалось собрать материал об их сделке.
– Какой же тебе еще нужен материал?
Теперь уже лицо Тоцци скривилось от злости.
– Ты спятил? Я получил сведения от жены Нэша. Жены не могут выступать в суде свидетелями обвинения. Таков закон, если ты помнишь. Мы не сможем использовать эту информацию, для того чтобы выдвинуть обвинение против Нэша. Вот почему я ничего и не сообщал. – Тоцци сделал глоток из стакана. – Кроме того, Иверс просто взбесится, если узнает, что я... ну, что у меня связь с женой Нэша.
– Понимаю.
Гиббонс поболтал в стакане пиво и поглядел на Тоцци. Он, несомненно, приобрел лоск на этой работе. Костюм европейского покроя, мягкие итальянские мокасины, уложенные волосы. Он отлично выглядел, эдакий умник с грандиозными замыслами, из тех, что начинают шоферами или телохранителями и пробивают себе дорогу наверх, к мафиозным семействам, стремясь со временем стать членом одного из них, – быть принятым в семейство для этих парней все равно что поступить в университет. Они живут только ради этой цели.
Гиббонс кивнул и задумался, глядя на бывшего напарника. Тоцци балансировал на краю пропасти, но он не предатель. Иверс был не прав, подозревая его. Гиббонс нутром чувствовал, что Тоцци действует честно, выполняя задание. Просто он, как всегда, делает это по-своему. Тоцци не передаст в Бюро сведения, которые позволят Иверсу ввести в дело нового агента, чтобы завершить начатое дело, используя информацию Майка. Нет, Тоцци никогда не пойдет на это. Он предпочитает действовать самостоятельно, превратив операцию в волнующее приключение. Чтобы потом преподнести Иверсу результаты на блюдечке с голубой каемочкой. Он был похож на кота, который приносит мертвую птицу к твоему порогу и молча сидит, очень довольный собой, ожидая похвалы. Проклятый Тоцци! Никогда не умел кооперироваться с другими. Гиббонс вздохнул и отхлебнул пива. Он сам тоже не умел.
– А что у тебя с этой блондинкой? – Гиббонс кивнул на барменшу.
Тоцци широко улыбнулся.
– Ее зовут Валери. Валери Рейнор. Очень славная. Она мне нравится.
– Понятно, еще одна легкая добыча.
– Заткнись! Все совсем не так! – взбесился Тоцци.
Гиббонс удивленно вскинул брови. Неужели Майк влюбился?
– Понятно, нравится. Ты кружишь вокруг нее, как муха над куском дерьма.
Тоцци поглядел в конец бара.
– Я же сказал тебе. Она нравится мне. Действительно очень нравится. Понимаешь, что я имею в виду?
Гиббонс посмотрел на Валери в ее шляпе, разливавшую напитки, и подумал о Лоррейн, прежней Лоррейн. Он понимал, о чем говорит Тоцци.
– Она замешана во всем этом? – спросил он. – В дела Нэша и его кредиторов?
– Нет, нет... Она просто работает тут.
Голос у него был грустный, вероятно, дела с Валери шли не так хорошо, как ему хотелось бы.
– Так в чем проблема? Ты ей не по вкусу?
Тоцци покачал головой.
– Нет, я так не думаю. Вроде бы все идет как надо.
– Ну и...
– Как, черт побери, я могу сделать хоть шаг в сторону Валери, если Сидни с меня глаз не спускает? Я должен соблюдать осторожность, даже просто сидя тут, в баре.
Гиббонс нахмурился. Могу огорчить тебя, приятель, ты не слишком осторожен.
Тоцци сделал еще глоток рома.
– Сидни жуткая стерва. Если она узнает, что я кем-то заинтересовался всерьез, она перекроет мне кислород. Может, даже уволит. Я постоянно должен быть у нее под рукой и исполнять все, что она ни пожелает. Иначе я не получу больше никакой информации. Если ей что-нибудь взбредет в голову, я обязан бросать все дела и мчаться к ней. Это становится просто невыносимо.
