Гиббонс уронил фотоаппарат и устремился к ним, раздвигая руками головы, точно баскетбольные мячи. Нужно было преодолеть всего футов пятнадцать, но перед ним была плотная толпа из нескольких десятков человек. Он начал действовать плечами, но его, точно щепку, относило обратно к рингу.
Поверх голов Гиббонс видел, как Сэл пытается выхватить у брата пистолет, он рванул руку Джозефа вверх, и Гиббонс успел разглядеть девятимиллиметровое дуло из нержавеющей стали. Богачи в секторе Нэша вскочили на ноги, ища, где бы укрыться. Сэл схватил Джозефа за запястье – пистолет и наручники сверкнули над головами людей, – вывернул его и преспокойно забрал оружие. У Джозефа был обиженный вид, но Сэлу было уже не до него. Он перегнулся через голову Сидни, схватил Нэша за лацканы, приподнял с места и ткнул ему пушкой в живот. Нэш, побледнев, озирался, ища глазами телохранителей, но те были поглощены борьбой со зрителями и ничего не замечали.
– Эй вы, кретины, – закричал им Гиббонс, – ваш босс в опасности!
Никто его не услышал. Рев толпы перекрывал любой крик.
Гиббонсу не нравилось выражение лица Сэла – злобное, но довольное. Гиббонс понимал, что оно означает. Сэл смирился со своей участью. Сейчас он сделает это. О Боже. Гиббонс работал локтями, пробиваясь через толпу.
– Брось это, Сэл! – заорал он. – ФБР!
Его по-прежнему никто не слышал.
И тут он увидел вспышку. Выражение злобной радости скользнуло по лицу Сэла, когда он нажимал на спусковой крючок. Но вдруг, к его изумлению, сестра Сесилия в последний миг рванула его за руку. За короткой вспышкой последовал приглушенный треск выстрела. Сидни подпрыгнула в кресле, голова с гривой белокурых волос откинулась назад, дернулась и наконец склонилась на изящное обнаженное плечо. Телохранители услышали выстрел и недоуменно обернулись, не понимая, что произошло. Зато это хорошо поняли богачи, сидевшие в секторе Нэша, – они карабкались вверх по рядам, шагая прямо по головам, готовые на все, лишь бы поскорее убраться оттуда. Сэл тоже рванул было прочь, но идти было некуда. Он был зажат со всех сторон, кругом были люди, даже не подозревавшие о том, что стали свидетелями убийства.
На груди у Сидни виднелась небольшая аккуратная ранка с темными краями, несколько секунд крови не было, потом она хлынула потоком. Темно-красная струя текла по блесткам ее лилового платья, заливая подол. Неужели в такой маленькой, хрупкой женщине может быть столько крови, с ужасом подумал Гиббонс. Наконец поток превратился в тонкую струйку. Сидни не двигалась. Публика неистовствовала – кричала, свистела, махала руками, – а Сидни сидела не шелохнувшись. В общем безумии убийство осталось почти незамеченным. Внимание публики было приковано к смертельной схватке на ринге.
Гиббонсу наконец удалось пробиться к проходу между рядами, где стояли все Иммордино, прижатые друг к другу. Телохранители заблокировали проход, чтобы те не могли удрать. Поляк упирался спиной в спину Джозефа и решительно отпихивал всех, кто оказывался слишком близко от него. Гиббонс раскрыл удостоверение и сунул его в лицо поляку. Тот оттолкнул его, как и всех остальных. Сукин сын. Восстановив равновесие, Гиббонс ухватил его за галстук и снова сунул ему под нос удостоверение.
– Приди в себя, кретин. ФБР!
– Пошел прочь! Кто ты такой?
От напомаженных волос поляка шел противный сладковатый запах. Гиббонс с омерзением отвернулся.
– Федеральное бюро расследований, агент К. Гиббонс. Этого тебе достаточно?
Поляк усмехнулся ему в лицо.
– У вас здесь нет полномочий.
Гиббонс намотал его галстук на руку и дернул на себя.
– Послушай, приятель. Я из ФБР. У меня везде есть полномочия. А сейчас прикажи своим парням освободить проход, и немедленно, иначе я постараюсь, чтобы тебя привлекли как соучастника в убийстве.
– Предъяви сначала...
Гиббонс снова рванул его галстук.
– Думаешь, я шучу? Напрасно. Я знаю немало судей, которые с удовольствием полюбуются на бывшего полицейского, связавшегося с преступными элементами. Соучастие и сотрудничество с преступниками, противодействие представителям закона – они с радостью навесят все это на бывшего полицейского. Готов поспорить, что ты тоже знаком с такими судьями. Правда, Ковальски?
