Джеймс разразился смехом. Корри мрачно нахмурилась. Мисс Макрей изо всех сил сдерживала улыбку.
Но Корри, так легко поддавшаяся на удочку Джудит, немедленно взвилась:
— Шире в плечах? Совершеннейший абсурд! Хотя Джеймс тяжело болел и едва не умер, плечи его оставались такими же, а это означает, что он само совершенство. Взгляните внимательнее: я еще в жизни не видела более идеальной ширины! Сама мысль о том, что Джейсон…
— Корри, — перебил Джеймс, осторожно дотрагиваясь до ее плеча, — спасибо за то, что защищаешь меня, менее достойного из братьев. Но пойми, мисс Макрей тебя разыгрывает, и не стоит принимать все так близко к сердцу. Успокойся, меня никто не хотел оскорбить…
— Но она…
— Успокойся.
Корри перевела взгляд с Джудит на Джеймса, перебрала в памяти возмутительные замечания Джудит, собственную реакцию и почувствовала себя деревенской дурочкой. И, опустив глаза, мягкий грустно пробормотала:
— Боюсь, ты права, Джудит. Я давно уже думала, что, наверное, стоит предпочесть Джейсона Джеймсу с его несуществующими плечиками.
— Джейсона вы не получите, ясно?
Корри подняла голову и широко улыбнулась, совсем как дядюшка Саймон, нашедший очередной лист. Джудит тихо охнула.
— О, на этот раз мне отплатили той же монетой. Превосходно, Корри. Считайте, что дали мне прямо в нос.
Корри гордо огляделась. Джеймс хмыкнул. Джудит медоточивым голоском обратилась к Саймону:
— Итак, милорд, вы хотели бы увидеть лист неизвестного растения? Или отдать его Джеймсу? Может, он захочет увидеть этот поразительный листик?
Возмущенный Саймон резко вскочил.
— Прошу прощения, как это так? — завопил он, размахивая свободной рукой. — Вы сказали мне первому, и никому другому, особенно Джеймсу, который ничего не понимает в листьях! Разве только разбирается в том, что висит на небе! Кроме того, Джеймс уже уходит и берет с собой Корри! Я желаю видеть этот лист, мисс Макрей!
Джудит улыбнулась, кокетливо взмахнула ресницами и сказала:
— Возможно, если я съем последний кусочек хлеба, сэр, лист обязательно перейдет к вам.
Саймон с сожалением оглядел лакомство. Вспомнил, что уже съел три ломтика. Подумал о листике неизвестного растения, который может оказаться близнецом того, что он нашел в парке. Снова посмотрел на хлеб и объявил:
— Покажите лист Джеймсу.
После чего торжественно съел последний ломтик, вытер руки о штаны, кивнул молодым людям и удалился, напевая.
— Джудит, вы меня поражаете, — заметила Корри. — Теперь мы знаем, что дороже всего на свете дядюшке Саймону. Придется мне обо всем рассказать тете Мейбелле. Может, нашим главным занятием в медовый месяц будет поедание коричного хлеба?
— Возможно, — рассмеялся Джеймс. — Посмотрим.
Входная дверь с треском распахнулась, и снизу донесся разъяренный крик Мейбеллы:
— Запах! Откуда этот запах?! Саймон, где ты? Сожрал весь коричный хлеб? Признавайся! Я спрячу этот твой неизвестный лист, болван ты этакий, вот посмотришь! Где мой коричный хлеб?!
— Бежим! — воскликнул Джеймс, предлагая руки обеим леди.
Джеймс подсадил Корри в седло и сам вскочил на Забияку.
— Они оба выглядят так, словно питаются коричным хлебом твоего дядюшки. Нам нужно чаще ездить верхом.
Корри молча кивнула, глядя вслед Джудит, решившей добраться пешком до дома тетки на соседней улице. И поскольку погода для начала октября была на редкость теплая, Джеймс согласился.
— Пойдем завтра на Мейфэр полакомиться мороженым? — спросила Джудит и, получив согласие Корри, распрощалась и пошла вперед упругой грациозной походкой.
— Она хочет Джейсона, — вздохнула Корри.
— Вполне возможно, он хочет ее не меньше, но с Джейсоном никогда не знаешь наверняка.
— Она так же красива, как Джульетта Лоример.
— И поэтому тебе не нравится?
— Боюсь, так оно и есть, — призналась Корри и больше не произнесла ни слова, пока они не въехали в ворота Гайд-парка. Здесь почти никого не было. Обычно аристократы собирались немного позже, и тогда в парке проходила настоящая выставка мод, но Корри ничуть не огорчило отсутствие общества. Ей хотелось пустить Дарлинг в галоп, но Джеймс легонько придержал ее поводья.
