— Знаю. Но ты говорила о разводе. Или что, теперь это уже не обсуждается?
Вайолет подумала о прошлой ночи и отвела взгляд.
— Не… не сейчас.
Кэролайн поймала ее взгляд.
— Ты понимаешь, что влюбилась в него?
Ее глаза распахнулись.
— Это не так. Я забочусь о Руле, а он заботится обо мне.
— И ты хочешь его.
Вайолет покраснела.
— Ты такая невинная. Ты не понимаешь.
В смехе Кэролайн слышался горький привкус.
— Не такая уж я и невинная, как ты думаешь, Вайолет. Мои родители едва ли интересуются, жива я или нет. Я сама кузнец своего счастья. Возможно, поэтому я делаю то, что не должна делать.
Глаза Вайолет распахнулись еще шире.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о Лукасе Баркли.
— Баркли? Но ты едва знаешь его.
— На самом деле я знаю его достаточно хорошо. Мы несколько раз «случайно» встречались с ним. А прошлой ночью я все время танцевала с ним, намного чаще, чем следовало. А потом на террасе мы целовались.
— Бог мой… но он не должен был…
— Я все еще девственница, если это то, что волнует тебя. Но с тех пор как я встретила Лукаса, я поняла, что такое желание. Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Я хотела, чтобы он занялся со мной любовью. Вот поэтому-то я и уезжаю.
— Бог мой, Кэрри, Баркли очень опасный человек. Он использует женщин и бросает их, как поношенные ботинки. Тебе не может нравиться такой мужчина.
— Может быть, Лукаса понимаю лучше я, чем другие женщины. За его грубой внешностью скрывается такой одинокий человек. Он одинок так же, как и я. И он не так плох, как говорят люди. Он знает, что нравится мне. Когда мы вместе, желание пронзает нас обоих. Он мог соблазнить меня, если бы попытался, и он знал это.
— Только не это!
— Но он не сделал этого, потому что не хотел причинять мне вред.
— Он так сказал?
— Ну конечно, нет. Мужчины об этом не говорят, Вайолет, но он так поступил.
Может быть, это и правда. Рул не любит ее, но в ночь пожара он рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее. И когда они занимались любовью, ее желания заботили его так же, как и его собственные. Она знала, что ей будет больно оставаться с ним, но тем не менее не могла заставить себя уйти.
— Проблема в том, что никто из нас не готов жениться, — продолжала Кэролайн, — и поскольку я уже не могу доверять сама себе, я решила вернуться домой.
Вайолет долго обдумывала это. Если бы она не приехала в Лондон, она никогда не испытала бы то дикое желание, которое подарили ей отношения с Рулом. Она бы вместо этого получила аннулирование своего брака и вышла замуж за Джеффри.
А теперь она уже не знала точно, могла ли она быть так счастлива с Джеффри, как верила в это раньше.
Кэролайн поднялась с дивана.
— Мне лучше пойти. До отъезда мне предстоит сделать много дел. Мы обязательно еще увидимся.
Вайолет проводила ее до двери.
— Я буду скучать без тебя.
Кэролайн крепко обняла ее.
— И я тоже.
— Передай мои приветы твоей семье, когда вернешься в Бостон.
Кэролайн кивнула, но обе они знали, что ее семье до них обеих нет никакого дела. Те недели, которые ее кузина провела у своей бабушки, значили для нее больше, чем годы, которые она прожила со своими родителями. У нее не было братьев и сестер. Ее отец работал все время только для того, чтобы избегать общения с женой, а ее мать была слишком занята встречами со своими богатыми друзьями и многочисленными поклонниками.
Кэролайн рано повзрослела. Возможно, поэтому она и хотела воспользоваться этим шансом, чтобы испытать настоящую страсть.
Именно поэтому она легко уступила такому мужчине, как Лукас Баркли.
Вайолет почувствовала облегчение оттого, что ее кузина скоро поедет домой.
На следующий день поступило еще два предложения по покупке «Заводов Гриффина». Одно от Бертона Стэнфилда, которое Рул уже однажды отверг. А другое от американца по имени Дж. П. Монтгомери.
Рул сидел за своим столом за изучением бумаг, когда в контору вошла Вайолет.
— Ты захотела увидеть меня?
Она выглядела просто великолепно в простом сером платье, отделанном тяжелым белым кружевом. Он сразу же вспомнил, как прошлой ночью она извивалась под ним и выкрикивала его имя.
Он почувствовал, как возбуждается. Это был один из недостатков работы с женщиной, которую постоянно хочешь.
