— Я верю, что для тебя еще не все потеряно, братишка.
— Ты это о чем?
— Ты думаешь сначала о Вайолет, а потом уже о себе. Такого с тобой раньше не случалось.
— У меня и жены раньше не было.
Ройял улыбнулся:
— Точно.
Они еще поговорили о светской ерунде, о планах Ройяла, связанных с пивоваренным бизнесом. Наконец он поднялся со своего места.
— Мне пора домой, надо сообщить жене, что с тобой и Вайолет все в порядке, или мне головы не сносить.
— Передай, что я ценю ее участие.
— Я еще сообщу Рису, на случай если он слышал, что вы были в театре.
Рул только кивнул. Едва светловолосая голова брата исчезла в дверях, как Рул вздохнул. Впервые за свою жизнь он позавидовал мужчине, который удачно женился.
Следующие два дня Вайолет встречалась с Рулом только за завтраком или ужином, объясняя это тем, что она еще не оправилась от потрясения.
По правде говоря, она просто не готова была встретиться с ним лицом к лицу.
Сейчас, когда ее злость поутихла, ее мысли все чаще возвращались к той ночи, когда они были вместе. Она вспоминала каждый поцелуй, каждое прикосновение. Вспоминала свои ощущения, когда он был внутри ее.
Эти воспоминания будоражили ее, и каждый раз ее тело пылало желанием.
Господи, она бы никогда не подумала, что относится к страстным женщинам. Оказалось, что это именно так. Неужели эта ночь, когда они занимались любовью, пробудила ее женскую сущность и потребности?
Или это что-то большее? Как бы там ни было, рано или поздно она должна будет встретиться с ним. Она была его женой, и в настоящий момент ничего нельзя было изменить.
А еще ей нужно было окончательно решить вопрос о продаже компании — по крайней мере той половины, которая принадлежала ей.
Вайолет все утро бродила по дому, развлекая себя чтением и вышиванием, желая заняться чем-то более интересным. Но Рул вернулся к своим ежедневным обыденным делам в конторе, и его не будет дома до вечера.
Вайолет вздохнула. В Бостоне каждый день она ездила на завод и оставалась там большую часть дня. Ее жизнь была насыщенной и интересной, никакой пустоты или скуки, как здесь, в Лондоне.
Она вернулась в маленькую гостиную в задней части дома и взяла пяльцы для вышивания. Когда ее одолела тоска, Вайолет вздремнула немного, просто чтобы убить время.
Она была в кабинете Рула, когда он вернулся домой, и читала готический роман, который нашла на пыльной и неприметной книжной полке.
— Так вот ты где! — В низком голосе Рула она неожиданно услышала теплые нотки. — Я рад, что ты наконец перестала прятаться.
— Я вовсе не пряталась.
— Неужели?
Она отвела взгляд.
— Может, совсем чуть-чуть.
— Занятие любовью вовсе не грех, Вайолет. Это должно приносить удовольствие. — Он пробежал по ней глазами. — Не находишь?
Она притворилась, что не понимает его.
— Ты о чем?
— Ты ведь получила удовольствие? Меня, например, ты определенно удовлетворила.
Ее щеки зарделись.
— Я же сказала, что ничего не помню.
Рул сделал шаг к ней и остановился, высокий и темноволосый, так что на мгновение она даже испугалась. Он потянул ее со стула, прижал к себе и припал к ее губам.
Это был горячий, страстный, глубокий поцелуй, и, хотя она сказала себе, что будет сопротивляться, волна удовольствия нахлынула на нее. Он куснул ее нижнюю губу и поцеловал уголки ее губ до того, как закончился их поцелуй.
— Это помогло тебе что-нибудь вспомнить?
Ее щеки зарделись сильнее. Ну конечно, она помнила все! Она помнила его поцелуи, его губы на ее груди, почти ощущала его внутри себя. Она помнила невероятное удовольствие, которое испытала в финальный, блаженный момент их близости.
Она взглянула на Рула и поняла, что он тоже вспомнил все, и ее соски под корсетом начали напрягаться.
Она отвела взгляд.
— Мне надо поговорить с тобой. Это очень важно.
— Хорошо. Почему бы нам не сесть? Может быть, принести чай?
— Только если ты без этого не проживешь. Что касается меня, то я напилась чая на неделю вперед.
Он мягко усмехнулся:
— Тогда, может быть, кофе?
— Нет, спасибо.
— Что-то непохоже, что день твой прошел удачно.
— Надеюсь, мне еще предстоит интересно проводить свое время.
Он бросил на нее взгляд, но ничего не ответил. Рул взял Вайолет за руку и подвел к дивану, стоявшему напротив камина, и они сели на противоположных его концах. Вайолет старалась не замечать, как он смотрит на нее, его бездонные голубые глаза должны были казаться холодными, но в них горел огонь, который говорил о том, какое желание испытывает Рул.
