Сначала в ней заговорила гордость, и Жюли попыталась отпихнуть его, но ее слишком захватил поцелуй. Он властно повел ее за собой, и она покорно отвечала на горячие, настойчивые прикосновения его губ, вначале очень несмело, помня финал поцелуя на балу. Но на сей раз Эрик не отступил. Его язык отважно вторгся в глубину ее рта и затеял игру, полную соблазна, то испытывая ее продвижением вперед, то дразня внезапным отступлением. Она почувствовала, как он прислонился к стене, притянув ее к себе еще теснее.
Если ее прикосновения там, на диванчике, казались ему дразнящими, теперь Эрик переживал сладчайшие муки. Он никак не мог насытиться теплой гладкостью ее губ, бархатистой нежностью языка. Легкое царапанье ее ноготков у него на затылке медленно доводило его до помешательства. Ощущение нарастающего желания было ему знакомо, но никогда еще оно не захватывало его так стремительно и с такой силой. Она его околдовала.
Вдруг дверь чуланчика распахнулась. Моргая от внезапного света, Жюли увидела перед собой лицо короля. Его удивленное выражение быстро сменилось широкой понимающей улыбкой.
– Продолжайте, – сказал он со смешком. – Я пойду еще погуляю.
Он снова закрыл дверь чулана, и Жюли услышала голос медсестры:
– Вы не нашли свой свитер, Ваше Величество?
– Уже не нужно, – отвечал король, все еще посмеиваясь. – Я нашел кое-что другое, что согрело мне сердце.
Он снова вышел из комнаты, и его голос постепенно затих в отдалении. – Жюли обмякла, все еще прислоняясь к Эрику.
– Получилось, – выдохнула она.
– Не совсем, – ответил Эрик сухо. – Но мы были уже довольно близки к этому, когда король нас застиг.
Жюли почувствовала, как жар от поцелуя на ее щеках сменился жаром стыда. Она оттолкнулась от Эрика и открыла дверь, чтобы впустить в кладовку немного света. Просто с ума можно сойти! Как выяснилось, через столько лет она все еще не может устоять перед физической привлекательностью Эрика. Но ему незачем об этом знать.
– Я не думала залезать в чулан, но это вполне вписалось в мой план, – деловито заговорила она. – Главное, что все получилось.
– Твой план?
– Ну, конечно. Потому-то я и стала… там, на диване… я старалась…
Она запнулась, снова смутившись.
– Продолжай, пожалуйста. Ты старалась – что?
– Выполнить свою работу, Ваше Высочество, – спокойно ответила она. – Разве вы не заметили, как подозрительно посматривали на нас мои друзья и ваш брат, да и король тоже, поначалу? Вы не задумывались о том, что мы что-то упустили?
Он заметил, но не придал этому значения.
Раз он сказал, что обручен, все должны верить, что он обручен.
– А что мы упустили? – спросил он осторожно.
– Мы не касались друг друга и не целовались и… не вели себя как помолвленная пара.
Об этом Эрик как-то не подумал. Пожалуй, в этом есть смысл. И все же он возразил:
– Мы с Робертой никогда не стали бы так нежничать.
– Я не знаю, по каким причинам вы обручились с Робертой. Считается, что мы с вами обручились по внезапно вспыхнувшей любви. Если мы не будем нежничать, на эту историю никто не купится. До меня это наконец дошло, когда вас не было в комнате. Меня вразумили вопросы короля.
Эрик задумался. Что он знает о том, как ведут себя влюбленные? Во всяком случае, отец явно казался более спокойным и веселым во время второй половины их беседы – должно быть, заметил, как Жюли ласкова к Эрику. Приходится признать, что Жюли кое в чем права.
– Боюсь, я неверно истолковал твои… действия, – сказал Эрик.
– Прошу прощения. Наверное, могло показаться, будто я к вам пристаю. Я хотела объяснить вам, в чем дело, но не могла ничего сказать при короле, – стала объяснять Жюли. – А потом, в чулане, я на что-то наступила и… – она смущенно замолчала.
У Эрика сжалось сердце. Это он должен просить у нее прощения. Как она сказала? Выполняет свою работу. Жюли – его служащая, это верно, но она сделала ему одолжение, согласившись выступить в роли его невесты. А теперь, изображая нежные чувства к нему, чтобы король не заподозрил обмана, она даже вышла за рамки своих обязанностей.
А он в ответ чуть не зашел слишком далеко.
Она просто притворялась, и все же нельзя отрицать, что Жюли Бриттон – соблазн, перед которым трудно устоять. Она опять застала его врасплох, и он едва не утратил привычный самоконтроль. Да уж, пора снова как следует взять себя в руки. И не только в своих собственных интересах.
