Теперь я вспомнила и Джанну. Правда, в моей памяти она была другой, такой же, как все эльфы. Она присутствовала на моей коронации вместе с членами своей семьи, но старалась не смотреть на поддельный трон из лунного камня, на котором была прикована я. Настоящий-то был спрятан в Холмах! Сколько ей тогда было? Лет пятьсот? Наверное, уже после моей смерти Эл'Селверин настигло проклятье богов, и они обзавелись такой отталкивающей внешностью.
Я неожиданно вспомнила ее племянника Айренира. Он действительно страшен, но его внешность не вызывает у меня отвращения. Я же сид, нам не свойственно ненавидеть или мстить, мы можем только бежать и скрываться. Только кто «мы»? Осталась лишь я.
Внезапно, мне захотелось выйти из этой комнаты на свежий воздух, точно стены давили на меня могильной плитой. Я вылезла из постели, завернувшись в покрывало, и шагнула в сторону окна. Вместе с памятью вернулся и мой дар. Теперь я видела разноцветные потоки магии вокруг меня и светящиеся накопители внутри живых существ. Служанки-парвати оказались слабенькими магичками, а вот у пришедшей проведать меня Арейны магический резервуар сиял ярко-алым, с бордовыми бликами. Он выглядел словно переплетение коротких линий в ауре, но сиял как сверхновая, слепя глаза. Арейна оказалась огненным магом. Я не захотела с ней разговаривать, но она сказала, что очень сожалеет о преступлениях своего деда. Мне ее сожаление было ни к чему: через полторы тысячи лет все эти слова казались бесполезными и бесконечно опоздавшими.
Я коснулась высоких створок окна, и они легко распахнулись, подчиняясь моим желаниям. Свежий горный воздух коснулся моего лица, взъерошил волосы. Я заново узнавала этот мир, как блудная дочь, наконец-то вернувшаяся в объятия любящего отца.
Вот и мраморный парапет, на котором так любит сидеть Эрионар-дракон, когда думает, что я сплю и не вижу его. Я взобралась на широкие каменные перила и выпрямилась во весь рост, сбросив покрывало и раскинув руки. Ласковый ветер теребил мою сорочку, путал локоны, но мне было все равно. Я вдыхала полной грудью воздух родного мира, куда я возвратилась после стольких веков добровольного изгнания — и не могла надышаться…
Внезапно, чьи-то горячие руки схватили меня и неистово прижали к твердому телу.
— О боги! Что ты надумала! — раздался над моей головой перепуганный голос Эрионара.
Я подняла голову и опешила, увидев, как страх исказил его лицо.
— Что-то случилось? — встревожилась я.
— Ничего особенного, — прохрипел он, пытаясь взять себя в руки, — если не считать того, что моя виалле едва не покончила с собой!
— Но я не собиралась…
Он перебил, не слушая меня:
— Еще раз так сделаешь, и я прикую тебя к кровати цепями!
— Не много ли цепей на мой век, — печально усмехнулась я.
Он смешался, испытывая противоречивые чувства злости и стыда, которые не могли скрыть его глаза. Подхватил меня на руки и вернулся в комнату.
— Я прошу тебя, — прошептал он, усаживая меня на кровать, — не делай так больше. За эти дни я едва не сошел с ума от страха, что ты возненавидишь меня за грехи моих предков. Я боялся, что потеряю тебя, не успев обрести. Ты предназначена мне самими богами, ведь если бы не мой дед, мы бы встретились еще много сотен лет назад. Ты моя судьба, моя единственная…
Не договорив, он схватил меня в объятия, сжимая почти до боли, и припал к губам безумным поцелуем.
Теперь я все поняла! Увидев мои тейтры, он понял, кто я, и был ошарашен тем, что его невеста — вернувшаяся из небытия королева сидов. Он думал, что его родство с уничтожившей мой род династией станет непреодолимым препятствием для нас. Что ж, я не могу сказать, что мне все равно, но время притупило боль. Я могла тосковать и плакать об упущенных возможностях, но не смогла бы ненавидеть. Ненависть — темное чувство, а лунный эльф это полностью светлое существо.
Его неистовая страсть пронзила меня подобно стреле, затуманивая разум, лишая рассудка. Мы, как две половинки одного целого, слились воедино в порыве стать ближе друг к другу… Он сжимал меня так сильно, что я задыхалась, но не желала, чтобы он меня отпускал, нет, только бы не прерывался этот яростный и нежный поцелуй!
