А один — с каштановыми кудрями до плеч — так вообще без всякого смущения стиснул ее в медвежьих объятиях и, под довольный гогот окружающих, наградил смачным поцелуем.
Неожиданно все замолкли, кидая мне за спину настороженные взгляды. Я с тревогой оглянулась и… пропала!
Позади меня, подпирая плечом могучий дуб, и скрестив руки на груди, стоял высокий брюнет с внушительной фигурой, в холщовых штанах и такой же рубахе с распахнутым воротом. С его волос стекала вода, прочерчивая дорожки на смуглой коже. Но не это привлекло меня, заставив забыть обо всем, а его взгляд: желтый, звериный, наполненный дерзким вызовом и ленивой насмешкой. Он смотрел на меня в упор, и я не могла отвести от него глаз, хоть и понимала, что глупо выгляжу. Он несколько минут разглядывал меня в абсолютной тишине, потом неспешно отклеился от дерева и с ленцой протянул:
— И как маленькой эльфиечке наше звериное гостеприимство?
Я буквально потеряла голову, едва услышав его голос. Если красивыми мужчинами мой взгляд был уже переполнен и практически не реагировал, то такой голос я слышала впервые: сильный, насыщенный, с рычащими нотками и легкой хрипотцой, от которой по спине бегут мурашки и слабнут колени. Мне всегда нравились «тяжелые» мужские голоса, такие, как у Тилля Линдеманна — это была моя слабость. В свое время я, влюбившись в его голос, самостоятельно выучила немецкий язык, а сейчас, только представив, как этот желтоглазый вер исполняет «Ohne dich», мне захотелось с фанатичным визгом накинуться на него и оторвать кусочек на память!
Я так замечталась, что даже не заметила, как он оказался в опасной близости от меня. Я заметила, что если эльфы предпочитали держаться друг с другом на расстоянии вытянутой руки, то веры ничего не имели против более тесного контакта. Нахальный брюнет практически навис надо мной, подавляя своей мощью и бесцеремонной самоуверенностью. Я почувствовала запах его тела, неожиданно знакомый. Легкий мускусный аромат с нотками нагретой солнцем травы… Внезапное осознание истины свалилось на меня, как снег на голову.
— Позвольте представиться, — он отвесил шутовской поклон, — Брейнор Эр'Грейд, альфа этих несносных забияк, к вашим услугам.
— Оч-чень приятно, — слегка заикаясь, ответила я. — Эления.
Он выжидательно глянул на меня, кривя губы в скептической усмешке.
— Эления — и все? — с иронией спросил он.
— Да, и все! — с неожиданной твердостью ответила я.
Вот как-то не пришло мне в голову заранее придумывать себе творческий псевдоним и биографию, хотя, видимо, придется. Этот гад точно не отстанет. Недаром же он так пилил меня своими глазищами, чуть дырку во мне не сделал!
Брейнор только понимающе усмехнулся, словно намекая на что-то, известное только нам двоим. Нагнув голову ближе ко мне, он ткнулся носом в ямку за ухом и шумно втянул в себя воздух. Я услышала, как в глубине его груди зарождается низкий рокот и испуганно отшатнулась. И что у них за привычка дурная постоянно меня обнюхивать?!
— Сладкая, — произнес он соблазнительным хриплым тоном, но я поспешила отступить на безопасное расстояние. Я, конечно, человек широких взглядов и всякое такое, но как-то не могу представить себя в объятиях полузверя.
— Нир Брейнор, — осторожно позвала Арлет, — обед уже готов.
— Вот и славно, — он развернул меня за плечи и легонько подтолкнул в сторону костра, где уже сидела остальная компания, — пойдем, подкрепимся. А заодно ниэра Эления поведает нам, что же такого ей пообещали биншит, что она бежала к ним, сверкая своей прекрасной задницей.
Под звуки оглушительного хохота мои щеки вспыхнули как два факела. Если б я могла, то провалилась бы сквозь землю в тот же миг, но моя выработанная отечественными реалиями упертость заставила меня только крепче стиснуть зубы. Так вот какие они, эти мятежные веры: наглые, нахальные, самоуверенные, грубые животные, как и говорил Деус. Но и я не лыком шита. И пусть я единственный человек на всей этой планете, но они скорее обломают свои зубы, чем я позволю увидеть мою слабость!
